Он намеренно погружался в эти телесные чувственные ощущения и постепенно начал осознавать, что появилось и что-то еще… приятное, легкое расслабление. Он мысленно усмехнулся, сообразив, что не чувствовал ничего даже близко похожего, когда говорил, что плавание – лучший способ расслабиться, а теперь вот почувствовал. Как все забавно выходит. Удивительное ощущение, когда знаешь, что вокруг много людей, а ты существуешь отдельно от всех. Плывешь в своих мыслях и впечатлениях, чувствуешь под собой землю… Так хорошо, так приятно…
Отличная вода…
дивное небо…
деревья…
Он
услышал, как Линда тихонько вздохнула, сделала глубокий вдох и перевернулась на спину.
Пора менять положение?
Ага.
Точно?
Спина уже пропеклась, она потерлась затылком о полотенце, пытаясь пристроить голову поудобнее.
Тогда я, наверное, тоже перевернусь.
Гарри чувствовал солнечный свет, бьющий в закрытые веки, но глаза быстро привыкли к этой всепроникающей яркости, и его охватила сонливость, и он медленно погружался в дремотное пространство где-то в себе, и гул летних звуков вокруг становился все тише и тише, пока не умолк почти полностью, и вот тогда Гарри резко проснулся. Приоткрыл глаза, щурясь на свет, и перевернулся на бок. Вокруг было тихо. Ощутимо тише, чем раньше. Никто не плескался в бассейне. Оглядевшись по сторонам, Гарри увидел, что народ загорает. Несколько человек играли в карты.
Пора вставать.
Мммммм, Линда чуть шевельнулась.
Просыпайся, иначе сгоришь.
Она перевернулась на бок, открыла глаза, тут же зажмурилась, заморгала и попыталась открыть их снова.
Я думал, я тебя должен быть внутренний таймер, чтобы слишком долго не печься на солнце.
Я не пеклась слишком долго.
Да, но если бы я тебя не разбудил, ты превратилась бы в шкварку.
Я же не говорила, как именно я проснусь, она улыбнулась, всегда можно поставить будильник.
Понятно, он рассмеялся, ты включила мой таймер.
Ну, ты же меня разбудил, когда пришло время, она тоже рассмеялась…
Эй, Гарри, не хочешь сыграть с нами в «пьяницу»? И ты тоже, Линда, нам как раз нужны двое.
Гарри взглянул на Линду, она пожала плечами – почему бы и нет? – и они присоединились к картежникам, сидевшим вокруг расстеленного на траве полотенца, что служило им вместо стола. Ты умеешь играть в пятисотку, Линда?
Умею, но надо вспомнить.
Я смотрю, счет ведет Том.
Кому же еще вести счет, как не мне, Гарри? Все рассмеялись, и игра началась. Где-то на середине партии женщины поменялись местами, чтобы равномерно распределить загар.
Выиграл Том, и все дружно стали кричать, что он наверняка сжульничал и надо перепроверить табличку со счетом, а потом как-то вдруг оказалось, что уже пора идти переодеваться к ужину.