Ловушка была поставлена. Сент-Клер должен был вести совещание таким образом, чтобы проследить за реакцией каждого из присутствующих. Затем предстояло обсудить две кандидатуры: Филлис Максвелл, журналистка, и Пол Бромли, по кличке Гадюка, забытый обличитель Пентагона, которого мог легко разыскать любой из сидящих за столом.
— Сегодня наша встреча будет краткой, — начал Браво. — Ее цель — сообщить вам новую информацию и выслушать все, что вы можете сказать по поводу происшедших событий.
— Надеюсь, мы услышим и комментарии по принятым ранее решениям, — заметил Парис.
— Да, все, что вы захотите.
— Хорошо, — продолжал Парис. — После нашей последней встречи я ознакомился с двумя книгами Питера Ченселора и не совсем понимаю, почему выбрали именно его. У него действительно живой ум и кое-какие литературные способности, но вряд ли его можно считать настоящим писателем.
— А мы и не искали литературного гения.
— Я также. И я вовсе не сбрасываю со счетов жанр популярного романа, а лишь имею в виду этого конкретного автора. Разве он более талантлив, чем другие? Почему именно он?
— Потому что он нам известен, — вмешался Кристофер. — Других мы просто не знаем.
— Не понял, — подался вперед Парис.
— Кристофер ясно выразил свою мысль, — сказал Браво. — О Ченселоре нам известно довольно много. Шесть лет назад у нас был повод познакомиться с ним. Вы оба знаете историю «Инвер Брасс», мы от вас ничего не скрывали. Наши достижения и наши ошибки. В конце шестидесятых годов Ченселор написал, — Браво сделал паузу и обратился к Парису, — диссертацию о падении Веймарской республики и возрождении сильной Германии. Он был близок к раскрытию «Инвер Брасс». Его пришлось остановить…
За столом воцарилось молчание.
— Эта диссертация позднее превратилась в роман «Рейхстаг!», — пояснил Баннер, уставившись на Париса.
— Разве это не грозило опасностью? — спросил Парис.
— Он говорил правду, — возразил Венис.
— Кроме того, это был роман, — сварливо добавил Кристофер.
— Вот и ответ на мой вопрос, — сказал Парис. — Все дело, оказывается, в том, знаком человек или нет. Лучше знакомый с ограниченными способностями, чем незнакомый с блестящими.
— Почему вы настаиваете на дискредитации Ченселора? — спросил Венис. — Нам нужны досье Гувера, а не литературная знаменитость.
— Это субъективное сравнение, — заметил ученый. — Он из тех писателей, которые меня раздражают. Я кое-что знаю о событиях в Сараево и об обстановке, сложившейся в то время. Так вот, в своей книге Ченселор делает вывод на основании преднамеренно искаженных фактов и несуществующих ассоциаций. И все же я уверен, что тысячи читателей принимают все, что он пишет, за подлинные исторические факты.