В течение многих лет они наблюдали за тем, как их ровесники не могли преодолеть то или иное препятствие, и даже пытались помочь им в этих критических ситуациях, что только усиливало их чувство превосходства. Примерно в то время, когда она встретила меня, продолжила она, дома у нее осталась хорошая подруга, которая переживала тяжелый развод и проводила много времени у них: они поддерживали ее и давали советы. Их семьи были близки и провели множество вечеров, выходных и праздников вместе, но теперь открылась абсолютно иная реальность. Каждый день подруга приходила с очередной ужасной историей: то муж приехал с фургоном и, пока ее не было дома, забрал всю мебель, то бросил детей одних на все выходные, когда была его очередь оставаться с ними; потом он заставил ее продать дом, в котором они прожили всю жизнь, и ходил по их друзьям, рассказывая про нее отвратительные вещи и настраивая их против нее. Она часто сидела у нас за кухонным столом, сказала журналистка, в абсолютном шоке и смятении, выливая на нас все эти истории, а мы с мужем слушали ее и пытались успокоить. Но в то же время мы в какой-то мере получали удовольствие, хотя ни за что в этом не признались бы, потому что удовольствие было частью нашего негласного секрета.
– Дело в том, – продолжила журналистка, – что мы с мужем когда-то завидовали этой женщине и ее мужу, чья жизнь казалась нам во многих отношениях лучше нашей. Они были полны энергии и предприимчивы, – сказала она, – и всегда ездили с детьми в экзотические путешествия, а еще обладали очень хорошим вкусом, так что их дом был полон красивых, необычных вещей, равно как и подтверждений их творческих способностей и любви к высокой культуре. Они рисовали, играли на музыкальных инструментах, читали огромное количество книг и, казалось, всегда вели себя более свободно и весело в своем семейном кругу, чем мы в своем. В те моменты, когда мы были с ними, я чувствовала себя неудовлетворенной нашей жизнью, нашими характерами и характерами наших детей. Я завидовала им, потому что мне казалось, что у них есть то, чего нет у нас, и я не могла понять, чем они это заслужили.
В общем, она завидовала подруге, которая тем не менее постоянно жаловалась на свою участь, на несправедливости материнства или на унизительность работы по дому, связанной с уходом за детьми. Единственным, на что она никогда не жаловалась, был муж, и, возможно, именно по этой причине он стал для журналистки главным объектом зависти, до такой степени, что ее собственный муж стал казаться ей недостаточно хорошим. Муж подруги был выше и красивее ее собственного, отличался невероятной харизмой и общительностью, обладал огромным количеством физических и интеллектуальных талантов, выходил победителем во всех играх и мог похвастаться большими познаниями в любой теме. Кроме того, он был очень домашним и казался идеальным отцом: проводил много времени в саду или на кухне, готовил с детьми еду, ходил с ними в походы или плавал под парусом. А самое главное, он сочувствовал жене и всегда одобрял ее возмущение по поводу того, как тяжело приходится женщинам, при этом всячески стараясь облегчить ей жизнь.