Я дала несколько мастер-классов по тому немногому, что сама знала, реставраторам, директорам музеев и хранителям коллекций. В какой-то момент я остановилась и спросила, что они думают. Первый мужчина, взявший слово, спросил: «Во Франции много таких женщин, как вы?» «Не знаю, – ответила я, – много ли во Франции таких женщин, как я, но могу вам сказать, что в Японии их мало. Но так не должно быть!» И перемены там большие. У японцев по-прежнему сильно чувство гендерного превосходства, но женщины вошли в силу, они теперь почти наравне с мужчинами. Мой японский адвокат – женщина. Она прислала мне свою фотографию в кимоно. Сегодня среди японских женщин есть врачи и директора предприятий, они стали теми, кем должны быть.
(АЖ) Приятная сторона путешествий – это возвращение домой!
(ДВ) О да. Как здорово возвращаться во Францию! Работая международным экспертом, я много путешествовала, добрых пять десятков лет. И я поняла, что жизнь во Франции ни с чем не сравнима. Те, кто ее вкусил, уже не смогут жить в другой стране.
(АЖ) Среди самых важных ваших поездок – Россия. Но, может быть, прежде чем поговорить о самой стране, мы могли бы упомянуть знаменитых современных русских художников? Кандинский умер незадолго до того, как вы открыли галерею, – вы с ним не пересеклись. Но все же познакомились с его женой…
(ДВ) Нина Кандинская казалась поверхностной – светская дама, кокетливая, остроумная, – но она была очень правильным человеком. Несмотря на внешние проявления, она была замечательной: порядочной и проницательной. Я ее очень любила. Она посвятила себя живописи мужа. Основала Премию Кандинского, чтобы поощрять абстракционистов. Мы с ней так и познакомились: когда Поляков получил Премию Кандинского еще с одним художником.
Нина много сделала для прославления мужа. Они жили в Нёйи, и она осталась жить там, в роскошной буржуазной квартире, и после смерти Кандинского. Оттуда был виден Булонский лес. Она рассказывала, что однажды к ним пришел Мондриан. А ему не нравился зеленый цвет, и лес ему не нравился – Мондриан сидел к нему спиной. И Кандинский спросил его: «А почему вы сидите спиной к моему виду?» – «Ваш вид – не мой», – последовал ответ.
Мы сошлись с Ниной очень тесно, я часто думаю о ней. Она была крестной моего второго сына, Бертрана. Нина окружила меня заботой: «Надень пальто, холодно! Ты не пойдешь так на улицу». Она заботилась обо мне, как старшая сестра, как родная. Подружившись, мы уже больше не расставались. Нина была жестоко убита в Швейцарии при обстоятельствах, которые так окончательно и не были установлены.