Еще одно важное для него движение: Аристид наблюдал за женщинами, работающими на винограднике. Они совершают очень специфические движения, наклоняются особым образом. Это тоже его потрясало, и он все время старался передать образ наклоняющихся женщин. Майоль создал множество похожих, очень интересных произведений. Я часто спрашивала его, что та или иная скульптура для него значит. «Для меня – это дом. Вы входите в дом, я так это вижу. И кстати, видите, сваи дома – это ноги». Он часто к этому возвращался. В другой раз он сказал мне то же самое в другой форме: «Я стараюсь собрать члены, ибо мы входим в скульптуру, как в дом».
(АЖ) Вы говорили, что он работал, как Сезанн. Если я правильно понимаю, скульптура была для Майоля конденсированной формой, синтезом каких-то воспоминаний и ощущений…
(ДВ) Все так. Он питался памятью, воспоминаниями. Мало кто об этом знает. А я все же работала с ним десять лет, и у меня ощущение, что я знаю его хорошо. Мы всегда видим завершенную статую, то, что он хотел показать. Он не показывал остального, того, что было в его пристройке. Здесь, в Баньюльсе, в подвалах дома, или в Париже, в пристройке, которую он оборудовал специально для своих «состояний». У него были и другие точки соприкосновения с Сезанном. Например, внимание к объемам и геометрии. «Я ищу архитектуру и объемы, – говорил он. – Скульптура – это архитектура, равновесие масс, соединенные со вкусом. Этого архитектурного аспекта достичь нелегко. Я стараюсь добиться его, как это делал Поликлет. Я всегда иду от геометрической фигуры – квадрата, ромба, треугольника, так как это фигуры, которые лучше всего удерживаются в пространстве».
С 1905 года, когда скульптура Майоля «Средиземноморье» выставлялась на Осеннем салоне, можно заметить, что художник деформирует составные части своих произведений. Это удивляет, шокирует и провоцирует конфликты с классической, реакционной скульптурой. А Майоль в области скульптуры – архитектор. Он это провозглашает, доказывает, и всю свою жизнь он пытается создать архитектурное воспроизведение храма, являющегося одновременно монументальной человеческой фигурой, в которую – в воображении – можно войти. Бесспорно, его скульптуры открывают путь к модернизму.
Другой современный Майолю скульптор, Шарль Деспио, о котором я вам уже говорила, тоже прибегал к деформации. Однако его называли «художником скульптуры» из-за удававшихся ему женских лиц. Между тем Деспио также искал в искусстве скульптуры архитектуру, деформируя, как и Майоль, составные части. В те времена на это очень косо смотрели классицисты, которые открыто выступали против модернизма и резко критиковали обоих художников.