Дина Верни: История моей жизни, рассказанная Алену Жоберу (Жобер) - страница 42

(АЖ) Вернемся немного назад. Когда и почему вы впервые приехали сюда, в Баньюльс?

(ДВ) Перед войной, в 1939 году, я приезжала сюда на несколько недель. Мы были свидетелями поражения испанской армии. Люди бежали целыми семьями, бежали крестьяне со своим скотом. Это была такая трагедия! И мы с Майолем видели отсюда, с этой террасы, как шла блестящая, превосходная, но разбитая республиканская армия. Майоль, глядя на этих солдат, сказал мне: «Но как могли разбить такую армию?» Она казалась ему превосходной. Я ответила: «Вы идете со мной? Пойдемте к ним». Они расположились лагерем на берегу моря. Майоль заговорил с ними по-каталонски и заплакал. Он сказал мне: «Пойдите с Лорой». Лора – женщиной, которая в 1910 году позировала для «Помоны», она там жила, напротив. «Пойдите купите еды, лекарств, всего, что найдете». Мы с Лорой опустошили деревню и весь день раздавали еду на берегу. В то время я еще плохо говорила по-каталонски, да и по-испански тоже. Но тогда на своем приблизительном кастильском я пыталась утешить этих людей, которые все потеряли и у которых едва ли был шанс снова увидеть свою страну. Это было потрясение! На мне была пелерина, плащ почтальона, который я купила на блошином рынке в Париже. Длинный такой плащ в пол. И после раздачи, в самом конце, несколько человек подошли ко мне и прикоснулись к подолу плаща, говоря: «Благословенна будь мать, которая родила тебя на свет!» На следующий день под конвоем французских жандармов их отправили в концентрационный лагерь в Аржелес.

В сентябре 1939 года, в начале войны, Майоль уехал из Парижа в Баньюльс. Он заявил перед несколькими свидетелями, что будет продавать свои произведения исключительно своим арт-дилерам и не возьмется ни за один заказ. И слово сдержал. Он приехал сюда, когда многие его знакомые отсюда уже уехали. Например, Джон Ревалд. Проезжая через Баньюльс, все заходили попрощаться с Майолем. Но потом он остался один. Работал иногда со мной. У него не было ни одного подмастерья, не было никого. Мне пришлось освоить и отливку, и полировку. Мы с ним отпиливали куски, которыми он не был удовлетворен. Он был очень мил, когда работал, всегда в хорошем настроении. Я, наверное, была удручающе плохой помощницей, но он никогда не высказывал никаких упреков. Все проходило весело.

Джон Ревалд: Майоль между Диной и Эстель Ревалд, на дороге неподалеку от Баньюльс-сюр-Мер, 1940 г.

(АЖ) Вы уехали из Парижа?

(ДВ) Мне нелегко было уехать из Парижа, поскольку я обожала парижскую жизнь. Майоль приехал в Баньюльс в сентябре, а я присоединилась к нему лишь в феврале 1940 года. Парижский университет перебрался в Монпелье. То есть я могла ездить туда и продолжать учиться. Я жила здесь с Майолем, работала с ним. Какое-то время он трудился прямо тут, где мы находимся, в «розовом доме», доме тети Люси. В день моего приезда Майоль начал «Гармонию». А позднее перебрался в горы, на свою ферму. Эта ферма, «Хутор», была в пяти километрах отсюда. Он жил там всю неделю. Я приходила утром и уходила в сумерках. И почти каждый день, туда и обратно, я должна была проделывать весь этот путь пешком. Так продолжалось практически всю войну. Иногда он возвращался, чтобы поработать здесь. Мы с ним потрясающе сотрудничали. Я вам говорила, он был очень образованным человеком, знал все.