Дина Верни: История моей жизни, рассказанная Алену Жоберу (Жобер) - страница 43

(АЖ) На что он жил?

(ДВ) Майоль был знаменитостью и разбогател. Он отказывался от заказов. В молодости он очень нуждался, но к концу жизни стал весьма состоятельным человеком.

(АЖ) Вы в то время были активисткой?

(ДВ) У меня была своя жизнь и свои идеи, и мы их часто обсуждали. Но исключительно в конце дня, так как во время работы он не разговаривал. Майоль мне рассказывал про свою жизнь и просил рассказывать о себе. Я тогда была очень политизирована, и это казалось ему странным. Было непривычно, чтобы позировали студентки или девушки, ведущие интеллектуальную жизнь. Художники таких считали белыми воронами! Так что в качестве собеседницы я ему заменила всех друзей. Но это было очень приятно.

Когда я присоединилась к Майолю в Баньюльсе, решила, что больше не буду заниматься политикой, чтобы не мешать ему. Однако мое политическое прошлое снова меня настигло. В 1940 году в составе группы из пяти человек были арестованы двое моих товарищей. Они еще числились в армии. Их арестовала специальная бригада комиссара Сиринелли из Марселя. Все пятеро были членами IV Интернационала[31]. Их ждал трибунал и, возможно, смертный приговор. От рук французов! Нужно было что-то делать. Тогда товарищи-социалисты сказали мне: «Сходи к адвокату, некоему Дефферу. Увидишь, он либо поможет тебе, либо подскажет, что делать, чтобы спасти твоих друзей». Я пришла к Дефферу, тогда это был никому не известный адвокат.

(АЖ) Вам ведь тогда едва исполнился двадцать один год!

(ДВ) Да, двадцать один, я родилась в 1919-м. Но ведь я занималась политикой с четырнадцати лет! И я знала – через знакомых отца и моих собственных – массу очень активных и идейных людей. Русских, французов, людей разного происхождения, многих эмигрантов самых разнообразных политических течений, которые обобщенно можно было бы назвать европейскими левыми, но не сталинистами. Мне доверяли, потому что я была дочерью своего отца, и мне давали различные поручения.

Дина за городом, ок. 1940 г.

(АЖ) Это мы с вами уже перебрались в Марсель?

(ДВ) Да, хотя в тот момент моя жизнь была всецело связана с Майолем, время от времени я ускользала от него. Ездила в Марсель. Весь Париж был тогда в Марселе, я вам об этом тоже расскажу. Значит, я прихожу к Дефферу. Это был дворянин из Прованса, совершенно очаровательный человек! Он был молод, все мы тогда были молоды. Я изложила ему свое дело. Он говорит: «Вот что ты сделаешь!» Мы тогда среди своих все были на ты. Потом, когда он стал министром, это ушло[32]. «Я в таких делах бессилен, но я пошлю тебя к человеку, который сможет что-то предпринять. Это Гастон Моннервиль, он, как и я, адвокат». Я тут же отправилась к Моннервилю. А надо вам сказать, что в то время моя жизнь в Баньюльсе проходила под солнцем, и я была смуглой, как мулатка. Я прихожу к Моннервилю, который, как вы знаете, был выходцем с Антильских островов. Мы были с ним одного цвета кожи! Увидев меня, он спросил: «Вы откуда?» – «Из Парижа». – «Хорошо, а раньше-то?» – «С юга России, из Одессы». Он был ошеломлен. Наверное, подумал, что у него серьезные пробелы в географии. Впоследствии он меня видел уже белокожей. Мы часто виделись, когда он стал сенатором, министром и председателем Сената. Так вот, я рассказываю ему свою историю. «Деффер сказал мне, что только вы сможете их спасти». – «Я не гарантирую». Но он их спас, их не расстреляли. В 1942 году их отправили в тюрьму Пьюи-ан-Веле, где они присоединились к другим социалистам. ФТП