Вдруг дверь медленно открылась. Из щели потянуло сыростью, как из погреба. Это был запах одиночества и неизбежности. С ним вошла Аля и молча села на кровать. В одежде и теплом платке. Почти неживая, почти мертвая…
– Ну что Аль, поговорили? У вас все по-прежнему? Вы опять теперь вместе?
Нинка, как стрекоза, прыгала вокруг нее, выискивая спрятанную радость. Отогревала ее посиневшие руки, развязывала узел на платке. Аля молчала. Только из глаз выкатывались огромные, с кулак, слезы.
– Алечка, не плачь, расскажи, как все прошло? Почему вы так мало погуляли?
Аля тихо, словно в комнате кто-то долго и безнадежно болел, прошептала то, что Нинка и так давно знала.
– Он меня больше не любит… Совсем…
На кровати лежала открытая толстая книга на 336 странице. В ней были советы на все случаи жизни. Как вязать конверт для новорожденного, консервировать зеленую стручковую фасоль, обустраивать общую комнату и планировать семейный бюджет. Кроме одного…
В темном общежитском окне, сквозь дешевые, но очень чистые занавески, отражались два силуэта. Две низко склоненные друг к другу головы. Слышно было только шевеление губ… Порванное, как вышивальные нитки, дыхание… Да осторожные шаги уходящей на цыпочках любви. Очень юной и неискушенной, не представляющей даже, как выглядит мужская плоть. В белых выпускных босоножках и в холодном мятном платье…
…Он шел прощаться, ступая по подмороженной земле. Сжимая в руке шоколадный набор «Красный Октябрь»…
В осенних ботинках неестественно подворачивались от холода пальцы. Тяжелое черное небо с красным лбом обещало ночью мороз. Из дымарей летел вверх дым, и собаки нехотя лаяли, каждая в своей неутепленной будке.
Аля выбежала к нему только в пальто, наброшенном поверх халата с короткими рукавами и в комнатных тапках. Она вдруг поверила, что все еще может быть…
Он видел, как она по дороге приглаживала волосы и дышала себе в ладошку, проверяя свежесть дыхания. Она бежала такая теплая, естественная, радостная… И что-то с ходу начала говорить о том, что не ждала сегодня и не одета. И что с Ниной долго возились на кухне, закручивая эту шоколадную колбаску, а когда закрутили – она не застывала…
– Аль, остановись. Я ненадолго. Только попрощаться.
Сдержанная, измученная первой любовью Аля не могла ни остановиться, ни скрыть свою радость. Она не понимала его слов. Только держала двумя руками халат на груди и заправляла за ухо сверкающие волосы, пахнущие яблочным уксусом.
– Гош, я быстро. Только заскочу в комнату… А хочешь, я не буду одеваться, просто застегну пальто и так с тобой погуляем.