На стене циферблат. Вечер.
Утопают в ковре пятки.
Дождь упорно окна калечит
И играет навязчиво в прятки.
У тебя на руках – годы,
У меня на глазах – нега.
Ты здесь прячешься от непогоды
И от первого в городе снега.
Остывали качели. Поздно.
Кисли листья. Застывшие лужи.
Ты меня обнимал… Сложно…
Я шептала, а голос простужен.
Бились ветки. Худые. Колко.
Сладкий чай. Пусть остынет. Горячий.
Ты меня целовал. Долго…
Ты смотрел на меня, как незрячий.
…Ободранная осень бежала по аллее. Плакала навзрыд. Падала и снова поднималась. На коленях из ран сочилась кровь, смешанная с землей. У нее были красные безумные глаза и отчаявшиеся руки. В нечёсаных волосах безнадежно запутались собачьи репьяхи. Разлезлись башмаки. Артритные ноги… 30 ноября…
Она смотрела в окно… Ветер ломал деревья. Дождь срывался на снег. Два градуса тепла.
В желтом халате с божьими коровками она казалась чуть полнее. Он смотрел на нее и улыбался. Допивал чай с имбирем. Видел в ее глазах несчастную осень. Подошел и обнял, на ходу целуя уголки глаз… Нехотя повернул ключ и вышел на улицу.
– Мне так не хочется от тебя уходить.
– Тогда почему об этом не скажешь?
– Ты и так все знаешь сама…
Ветер его не тронул. Оббежал через гаражи. По пути сломал больную ветку. Рассвирепел еще больше… За углом встретил оборванку. Он помнил ее еще девочкой. Посмотрел с жалостью, и она разрыдалась дождем.
Целый день хотелось домой. Он ехал и поворачивал голову назад. И все время видел любопытные глаза. Ржавые листья налипали на дворники, машины переругивались друг с другом. А он вспоминал сонное утро и шарлотку с яблоками. И как она пела на кухне, думая, что он не слышит. И как тайком его крестила на пороге, думая, что он не видит.
Сверху стало чернеть. Он с тоской смотрел на светофор. Перед глазами мелькали ее веселые божьи коровки…
А после работы его ждал концерт. Моцарт «Фантазия ре минор», Шопен «Вальс № 10», Глиэр «Прелюдия», Черни «Мелодический этюд». Она достала из шкафа концертное платье. Пышные белые юбки и черный горох. Она полчаса пыталась зашнуровать корсет. Пришлось стать змеей и выбросить кости. На ногах были высокие туфли…
Они любили музыку. По пятницам слушали симфонический оркестр в филармонии. Сидели в первом ряду. Он тайком трогал ее руку, рисуя на запястье нотный стан. Она, чуть скашивая глаза, любовалась им. Они слушали скрипку, гитару и виолончель. Звуки рассыпались сразу на семь октав, а потом выравнивались в аккорды. Она рассказывала ему о тональностях. Он – о Венском оперном театре.
Балет «Сильфида» проспали. Он задал тон. Она подхватила. Проснулись от аплодисментов. Решили, что очень понравилось.