— Я живу на этой улице, — сказал он. — Здесь холодно. Хочешь согреться?
Она внимательно посмотрела не него и улыбнулась.
— А чаем не угостишь?
— Конечно, чаем «Высоцкий».
Они поднялись на второй этаж. Он щёлкнул ключом, и тяжёлая деревянная дверь заскрипела и открылась. Он пропустил её вперёд, снял пальто и принял полушубок у Ольги. Потом деловито затопил камин, и большая гостиная постепенно наполнилась теплом. Он поставил греться чайник, сел на диван рядом с ней и накрыл её холодную ручку своей большой тёплой ладонью.
— Я люблю тебя, Ольга, — не без труда произнёс Пинхас.
— Я тоже люблю тебя, Пинхас, — сказала Ольга.
Она повернула голову и потянулась к нему своими мягкими ещё не целованными губами. Он обхватил её грудь руками и поцеловал. Его вдруг охватило давно не испытуемое возбуждение.
— Я боюсь, Пинхас, — остановила она его. — У меня никогда ещё не было мужчин. И я на семь лет старше тебя.
— Разве это имеет какое-то значение, если мы любим друг друга? Выходи за меня замуж.
— Но ты не можешь жениться на христианке. Наш брак не зарегистрируют.
— Я посоветуюсь с моим другом. Он юрист и хорошо разбирается в брачных законах.
Теперь Ольга уже не противилась своему желанию. Пинхас почувствовал происшедшее в ней изменение, легко поднял её на руки и понёс в спальню. Когда он вошёл в неё, она вскрикнула от короткой боли, которая вскоре исчезла, сменившись овладевшей их молодыми телами страстью.
Чем сильнее была влюблённость Рутенберга в Ольгу, тем больше был он озабочен вопросом женитьбы. Пинхас стал интересоваться семейными союзами в своём кругу и не без удивления обнаружил у его коллег немало смешанных браков. Он понял, что за этим стоит весьма распространённое среди революционеров стремление поколебать казавшиеся им устаревшими социальные и национальные предрассудки. Так же, как и Рутенбергом, ими двигало представление о единении всех наций в один народ, живущий по законам демократии и свободы.
С Савинковым он виделся в дни, когда проходили собрания организации, членами которой они являлись. Пинхас как-то остановил его на выходе, и Борис почувствовал, что тот чем-то удручён.
— Что случилось, Мартын?
— Борис, хочу поговорить с тобой, как с юристом. Я встретил женщину, с которой желаю связать судьбу.
— Говори прямо. Ты собираешься жениться?
— Да. Но есть проблема — она христианка.
— Я вижу, ты в курсе дела. В России, да и в других странах, браки заключаются в церкви. А она не повенчает, если молодожёны принадлежат к разным конфессиям.
— Следовательно, мне потребуется принять христианство, или ей пройти гиюр и стать иудейкой?