* * *
Отец задумывался о священстве еще в юношеские годы. Будучи скромным человеком, он мало и неохотно рассказывал о своем духовном пути, поэтому о многих важных для него встречах и разговорах мне доводилось узнавать совершенно случайно. Как-то отец упомянул, что отец Александр Мень, с которым он познакомился в Отдыхе, во время прогулки по окрестностям сказал ему: «Сначала вы станете профессором, а потом напишете прошение о рукоположении». Однажды в проповеди он сказал, что в свое время его посвятил в чтеца митрополит Никодим (Ротов) – но, увы, нет никаких подробностей: неизвестно, как он оказался у митрополита, о чем они говорили, как именно возникла эта мысль… Было это, судя по всему, в середине семидесятых. А в начале восьмидесятых отец, будучи в Риге, побывал у митрополита Леонида (Полякова) – и митрополит сказал, что готов рукоположить его тайно. Отец отказался – но, надо сказать, сама идея тайного служения была ему близка и мысли о катакомбах посещали его и в более поздние годы…
* * *
Отец никогда не учил вере и церковности нарочито. Уже став взрослым, я понял, что он очень боялся, что навязчивое религиозное воспитание может отпугнуть ребенка от веры и религии.
Он знал много случаев, когда ребенка водили на службу каждое воскресенье, – но как только он подрастал и получал возможность самостоятельно принимать решения, он бросал хождение в церковь, так и не ставшее для него внутренней потребностью. Отец этого очень боялся. Поэтому никакого нарочитого религиозного воспитания дома никогда не было. Он брал меня на службы, но делал это изредка. Еще до его рукоположения мы с ним иногда ходили на всенощную в ясеневскую Петропавловскую церковь. После этих служб мне очень не хотелось сразу возвращаться в городскую суету, я говорил об этом отцу – и мы с ним шли гулять в лес, благо церковь эта стоит на краю Битцевского парка. Во время этих вечерних прогулок присутствие Бога ощущалось не меньше, чем на службе – а то и сильнее…
Какие-то вещи отец делал удивительно ненавязчиво – например, подарил мне детскую Библию, привезенную из Парижа, потом детскую Библию, уже изданную в России, Издательским отделом Патриархии. Потом подарил мне учебник Закона Божия протоиерея Серафима Слободского – я стал его читать и довольно много из него узнал. А потом как-то вечером мы с отцом пили чай на кухне, и он вдруг спросил меня, что такое «антиминс». И я ответил ровно теми словами, которые прочел в учебнике Слободского. Он был неподдельно удивлен и спросил, что такое «илитон». Этого я уже не знал – и отец объяснил мне, чтό это. В тот момент он понял, что подарок его удачен и что я его активно использую.