Петя портрет увидал,
Изображен на портрете
Был молодой генерал.
И добавил: «Имеется в виду генерал ордена иезуитов». Над отцовским письменным столом и впрямь висел портрет Игнатия Лойолы…
* * *
Удивительно – но о том, что отец собирается принять сан, я узнал буквально накануне его диаконского рукоположения. Я знал, что он регулярно бывает на богослужениях в Космодамианской церкви, знал, что отец Александр Борисов разрешает ему проповедовать, – но мне как-то в голову не приходило, что он может стать священником. Мне было тогда двенадцать лет – и, судя по всему, мне представлялось, что в жизни отца вряд ли возможны какие-то серьезные перемены – он казался мне полностью сложившимся человеком.
Зимним декабрьским вечером я вернулся домой от Александры Борисовны Бер – я учился у нее живописи. Вскоре пришел, а, вернее, буквально прибежал отец с большим чемоданом – он вместе с мамой встречал на вокзале ее подругу. Отец сказал, что очень торопится и поэтому пошел вперед, быстрее, чем они. Я ушел к себе, но через несколько минут отец позвал меня в большую комнату. Стоя перед шкафом с зеркальной дверцей, он достал из пакета, который держал в руках, подрясник.
«Знаешь, что это такое?» – спросил отец. «Подрясник» – несколько растерянно ответил я. Не говоря ни слова, отец надел его – и удивительное дело! Возникло впечатление, будто он всегда его носил – столь органично он смотрелся в духовной одежде. В тот момент мне всё стало понятно без лишних слов – и, не скрою, я был очень растерян, на глаза навернулись слёзы. Отец явно не ожидал такой реакции – и стал меня утешать, сказал, что в этом нет ничего страшного, что не надо переживать… И уехал в церковь, на вечернюю службу. А вечером, за чаем, отец стал говорить о грядущих переменах в его жизни и сказал: «Наташа возвращается в свое сословие». Действительно, ведь мама из духовных – ее дед, священник Митрофан Петровский, служил в Саратовской, а затем в Воронежской епархии и был расстрелян в 1938 году, во время «большого террора»… А тесть отца Митрофана – священник Василий Смирнов – был потомком тверского священнического рода, а сам служил сначала в Самарской, а потом в Саратовской епархии.
О том, что его жена происходит из духовных, отец упомянул в своем прошении о рукоположении.
На следующий день, 7 декабря 1992 года, патриарх Алексий II рукоположил отца во диакона в Ризоположенской церкви на Шаболовке. Эта церковь была отцу очень дорога: в начале восьмидесятых он часто бывал там на богослужениях. На хиротонию я не пошел – как-то постеснялся – и нынче, конечно, жалею об этом. Но, видимо, в то время я не мог иначе поступить…