Маленькие безделушки Ринн по-прежнему лежат на моем подоконнике, поэтому я считаю до тринадцати.
Тринадцать блестящих талисманов.
В тринадцатое лето Харт поцеловал меня.
Тринадцать лет прошло с тех пор, как утонули Эмбер и Орли.
Закрываю окно и запираю его. Что-то изменилось, я чувствую. Все по-иному.
Вспоминаю, когда впервые увидела Зейла, – у себя за окном, в ярком сиянии Цветочной луны.
Цветочная луна означает, что скоро наступят перемены.
Я не должна больше бояться. Ни ругару, ни темноты. Ни той силы, что нарастает внутри меня. Ни вопросов. И больше всего я не должна бояться ответов. Какими бы отвратительными они ни были.
* * *
Я пытаюсь высвободиться, чья-то рука держит меня за лодыжку, но понимаю, что это всего лишь извилистый корень. У меня уже нет ни сил, ни воли подняться. Что-то склизкое движется по моей ноге. И я кричу прежде, чем успеваю подумать о том, что это может быть.
Вот наступает 16 июня, день, которого я страшилась несколько месяцев. Семнадцать лет прошло с тех пор, как нас с Элорой положили бок о бок в ту плетеную колыбельку в спальне Лапочки.
Дождь не прекращается, и это кажется правильным.
Дни рождения всегда были моими самыми любимыми днями в году, лучше даже, чем Рождество. Ведь мы с Элорой проводили их вместе, это был наш праздник. Но сейчас воспоминания о совместных днях рождениях причиняют боль, из-за которой мне трудно дышать. Одинаковые праздничные платья, когда нам было по пять лет. Желтая тафта и кружево, из-за которых на жаре у нас чесалось тело. Поиски пиратских сокровищ, когда нам было девять лет. Турпоход на выходных на остров Гранд, когда нам исполнилось тринадцать. И прошлогодний день рождения, глаза Элоры, когда она развернула мой подарок. Я вижу калейдоскоп воспоминаний.
Сера и Сандр, Ева и Мэки – все забегают ко мне в этот день. Сандр дарит мне рисунок, на нем мы с Элорой сидим на ступеньках нашего крыльца.
– Он нарисовал его по памяти, – шепчет Сера, и я говорю Сандру, что рисунок замечательный.
Мэки балагурит, хочет заставить меня улыбнуться. Ева предлагает мне пластинку жвачки, беру ее, потому что замечаю, как отчаянно ей хочется, чтобы я почувствовала себя лучше. Ребятам хватает здравого смысла не упоминать, что сегодня за день.
Лапочка удовлетворяет мою просьбу и тоже не говорит о дне рождении. Она дает мне личное пространство, и я благодарна за это, однако внутри меня по-прежнему нарастает напряжение. Я чувствую его, касаясь маленькой голубой жемчужины на цепочке вокруг моей шеи.
Оно нарастает всякий раз, когда я кручу на пальце кольцо Элоры. Я постоянно думаю о том, что сказал Зейл. Это была самая важная для нее вещь, потому что я ее подарила.