— Раз уж мы заговорили про этикет. Уважайте себя и школу, не опаздывайте на тренировки. Опоздали — тихонько садитесь на доски, ждите распоряжений наставника. Избегайте пустой болтовни и праздных шатаний по залу. Выполняйте инструкции сенсея, задавайте вопросы лишь в случае крайней необходимости. Что ещё… Настоятельно рекомендую уважать сэмпаев-старшекурсников, добившихся в сфере боевых искусств некоторых успехов. Отсутствие должного пиетета — признак низкой культуры. И повод для незапланированного посещения медблока.
Продолжительная пауза.
Бергман явно хотел, чтобы мы обдумали его слова.
— Экзамен по моему предмету будет состоять из трех компонентов. Физические нормативы, безупречное выполнение ката и учебный поединок. Не важно, выиграете вы или проиграете. Я буду оценивать технику, волевые качества и рост над самим собой. Не достигли гармонии трех компонетов — готовьтесь к пересдаче.
Третий приступ молчания.
— А теперь взгляните на сёмэн, — учитель махнул рукой себе за плечо. — Это свод правил, актуальных для каждой школы Магикума. Здесь всего пять пунктов. Стремитесь к совершенству. Защищайте путь истины. Прилагайте усилия. Почитайте свою школу. Избегайте безудержного мужества. Что это значит? С первыми пунктами всё ясно, с последним — не очень. Так вот, ученики, остерегайтесь бравады и громких слов наподобие чести, достоинства, долга. Я не учу вас быть пушечным мясом. Наш путь — выжить при любых обстоятельствах. И защитить тех, кто нам дорог.
Мысленно ставлю сенсею плюсик в карму.
— Надеюсь, мы поняли друг друга, — завершил пафосную речь наставник. — Приступим к занятию. Опуститесь на колени лицом к алькову. Закройте глаза. Сделайте несколько глубоких вдохов, настройтесь на рабочий лад.
Я выполнил все указания.
Пора привыкать к медитациям и восточной философии. В этой России всё заточено под нескончаемую культивацию, самопознание и хождение по головам. Ты осваиваешь магические техники, поднимаешь ранг, превращаешься в смертельное оружие. Иначе нельзя, потому что мир порталов ничем не лучше корпоративной реальности.
Вслушиваюсь в стук дятла за раздвижными секциями.
Впитываю стрекотанье сверчка всеми фибрами души.
На краткий миг время перестаёт существовать.
— Откройте глаза, — разрешает Бергман. — Поклонитесь своему сенсею.
Ну, началось.
— А теперь встаньте, — Бергман ласково улыбнулся. — Десять кругов по залу в быстром темпе. Марш!
Олег Борисович показал нам, что такое настоящий ад.
Полчаса мы носились по залу, чередовали темп, ползали вприсядку, перекатывались, прыгали поочередно на правой и левой ноге, перемещались приставным шагом и делали всё, чтобы пот стекал с нас градом. Жиробасины пытались сачковать, но никаких поблажек от сенсея не получали. Мне их было немного жаль — красные лица, одышка, выпученные глаза. Вряд ли они откинутся от сердечного приступа, но до холодильника с расстегаями в три часа ночи уж точно не дойдут.