Можно понять, что при таком воспитании и карьере Моцарт уже в детстве стал в высшей степени компетентным специалистом в своей области. Раннее обучение у отца, который сам обладал чрезвычайно властной совестью и довольно жестко исправлял все музыкальные ошибки детей, привело, как это часто бывает, к формированию у сына совести не менее перфекционистской, чем у отца, но в то же время совершенно иного характера. Отец был педагогом-перфекционистом, он требовал от учеников и от себя как учителя лучшего, на что они способны; сын же был музыкантом-перфекционистом, его художественная совесть позволяла ему, через слияние и примирение с потоком фантазии, очищенной от всех запретных содержаний, сначала как виртуозу, а затем как композитору создавать спектакли, удовлетворявшие его собственные притязания на совершенство.
Но незапланированный процесс развития в лоне семьи, лежавший в основе этого сублимационного аспекта музыкальной социализации Моцарта, дорого обходился ему. Процесс этот привел к определенным особенностям его личности, которые часто считаются странными. Именно это нужно для понимания того, что человек и художник неразделимы.
Юность Моцарта — между двумя социальными мирами
26
Отец Моцарта, как я уже говорил, был полон противоречий. Он совершенно искренне считал себя просвещенным человеком и в то же время являлся противником Просвещения. Мучимый чувством вины, депрессиями и властной совестью, он был если не как капельмейстер, то интеллектуально чрезвычайно талантлив. С живейшим интересом ко всем политическим событиям вокруг, ко всем достопримечательностям во время путешествий, с образовательным кругозором, который, наверное, был гораздо шире, чем у большинства ближайших его коллег по зальцбургскому придворному оркестру, у Леопольда Моцарта сочеталось тайное презрение к высокопоставленным господам маленького епископского двора в Зальцбурге, которые были вынуждены, не обладая достаточными средствами, имитировать ту же пышность, которую позволяли себе крупные и богатые властители. А такого двора без собственного оркестра представить себе невозможно, поэтому князю-епископу приходилось содержать и музыкантов, и капельмейстера.
Чтобы вообразить положение одаренного человека недворянского происхождения в обществе, где доминировали придворные аристократы, вряд ли есть способ лучше, чем прочитать письма Леопольда Моцарта. Они прекрасно показывают, в каком безнадежно подчиненном положении пребывали в этом мире слуги, принадлежавшие к неблагородному сословию. Именно потому, что Моцарт-старший вынужден был жить при одном из малых, небогатых дворов, те принуждения, которым подвергались люди, подобные ему, проявляются в его случае особенно резко. Он, конечно, не мог полностью скрыть, что хочет выбраться из этой тесной и душной жизни, — путешествия с сыном показали это. Вряд ли они способствовали уменьшению ресентимента со стороны некоторых коллег в отношении этого человека, который, очевидно, считал, что он слишком хорош для своего места.