Подобно альпинисту, вспоминающий находится в полной неопределенности, где-то между небом и землей, зная лишь то, что двигаться надо вверх. Но как?..
Вот он шарит рукою по поверхности склона, которая, как назло совершенно гладкая. На которой не за что зацепится, а те, случайные выступы, которые нащупывает рука, обламываются и падают вниз, в никуда… Очень похоже, когда мучительно пытаешься выудить хотя бы какой-то мельчайший штрих, сохранившийся в памяти. Что это — лицо, слово, а может время года, здание, звук, запах — что угодно, что угодно…
Найдя его, и закрепившись на нем, можно искать следующий. А найдя несколько штришков в своей памяти, можно на них подтянутся повыше, выуживая все новые и новые подробности из своей памяти. И так, шаг за шагом, продвигаться к вершине своих воспоминаний.
А при определенной тренировке можно вспомнить не только под каким деревом мы стояли, но и как светило солнце, и как сильно дул ветер, и что она говорила, и что ты отвечал, и даже покрой пальто случайно проходившей мимо женщины.
Интересно, что воспоминания бывают как осознанные, когда мы, как говорится — вспоминаем-тужимся, поскольку нам или надо вспомнить или мы просто хотим вспомнить. А бывают воспоминания неосознанные, нежданные, порою даже нежеланные, выискиваемые нашим подсознанием, как будто бы без нашего хотения. Но это мы так думаем, а на самом деле… на самом деле это даже не воспоминания, это то, что мы не хотим забывать, то, что мы БОИМСЯ ЗАБЫТЬ, несмотря на то, что такие, непрошенные, воспоминания порою причиняют жестокую боль. Они, как стрижи, летают по небу нашего подсознания и мы, внутренне, постоянно следим за тем, как бы они не улетели.
Стоит только спрятаться от дождя под дерево и вот уже вспоминается, что тогда был ТАКОЙ ЖЕ дождь и мы стояли ПОД ТАКИМ же деревом, ты смотрела на дождь, а я смотрел на тебя и видел вр всем мире только твои чудесные волосы и впитывал их запах!
Застряла чья-то машина в снегу — на память приходит — как мы шли поздно вечером, зимою и ты сказала — помоги вытащить… Как я толкал изо всех сил эту разнесчастную «Волгу», бахвалясь перед тобой своей молодецкой силою, а ты смеялась, отряхивая с шапки мелкий легкий предновогодний снежок.
Ирина, когда мы только что познакомились, жила в общежитии
МАДИ на Соколе, в шестом корпусе, на втором этаже, в тридцать девятой комнате, почти над самым входом.
Как-то в конце апреля она купила аэрозольный баллончик с дезодорантом. Казалось бы — мелочь, да тогда было не то время. Такая покупка была необычайно ценна, поскольку, В СССР, дезодорант как таковой107, а уж тем более в аэрозоли, был необычайной редкостью. Множество девчонок приходили посмотреть, понюхать и понемногу побрызгаться. Баллончик переходил из рук в руки несколько дней и наконец — сломался. И как сломался!