Как я сказал было необычно тихо…
— Дождь закончился! — радостно сказала Ирина.
— Действительно закончился! — вторил ей я, еще сильнее раздвигая наш полог.
Не знаю почему, но мы обрадовались окончанию дождя. Может быть все-таки оттого, что оно совпало с нашим сладостным окончанием. Может быть… В блаженной истоме мы смотрели, и на клубы пара, и на темное запотевшее окно, и, конечно, радовались тому, что мы сейчас, пусть и на краткий миг, но снова вместе…
— Смотри! Звезды! — неожиданно закричала Ирина.
Я решил, что она, либо шутит, либо немного не в себе от недавнего, но все-таки посмотрел. И впрямь, немного повыше окна, там где клубов пара практически не было, светили три яркие звезды.
Бред, какой-то, этого не может быть! Мы не на сеновале в поле! Но, приглядевшись, я понял, что это не мираж, а действительно звезды — часть стены, основательно, за много лет, промокнув, вывалилась, поэтому-то и вода в комнату текла рекой. Мы, как зачарованные, смотрели на эту в общем-то, обычную картину, наверное не только потому, что были безумно счастливы, но и оттого, что увидеть звездное небо в комнате общежития — это всё-таки удивительно.
— Надо же, как красиво! — сказала Ирина — я так счастлива!
— Я тоже! — ответил я и мы слились в поцелуе, забыв задернуть полог, но в тот момент нам было необычайно тепло, можно сказать, даже жарко…
1 Я говорю «в принципе» подчеркивая факт практически полного отсутствия в те годы гостиничной структуры именно для путешественников.
2 На русском языке говорят и в Волгоградской области, и в Астраханской, и в Ставропольском крае, и в Сибири, но я не чувствую там своей Родины. Чужая природа и чуждый менталитет.
3 Наиболее сильно это выражается в отношениях между москвичами и питерцами. Москвичам всегда холодно в Питере от чопорности и плотности его застройки, а питерским отвратительна дробность и лоскутность фасадов, а также кривизна московских улиц. Я в Ленинграде всегда чувствую себя «в гостях», они в Москве также.
4 Сейчас, побывав во многих странах мира, могу сказать, что ощущение от Байкала и Боденского озера у меня одинаковые — и в том, и в другом я не нахожу ничего созвучного себе. Они, каждое по своему, красивы, даже величественны, но оба — далеки от меня. Небольшой плоский Селигер или даже совсем крохотный Сенеж — ближе и теплее.
5 «Вечера на Хопре». М.Н. Загоскин http://az.lib.ru/z/zagoskin_m_n/text_0070.shtml
6 Не устаю удивляться как переплетаются судьбы не только людей, но и их творений. Ведь любимую мою книгу «Собачий Переулок», прочитанную впервые на втором курсе института, написал Лев Гумилевский, живший в войну в Турках, в доме Юнгерова на Комсомольской улице.