В 1985 году, когда я познакомился с Ириной, в Саратов уже запросто можно было звонить по автоматической связи — загруженность линии была небольшая и соединение устанавливалось почти всегда с первого раза, но в Турки звонок оставался через телефонистку.
В 1987 году в Турки открыли автоматическую связь, но, как положено, по-советски, по-русски — гадко. Если код Саратова был 845, то код Турков почему-то, наверное для того, чтобы вероятный противник не догадался, что Турки принадлежат к Саратовской области, был 74543. Когда этот код принял подобающий ему вид 84543 — я не знаю. Но сейчас эта глупость исправлена (проверял).
В самих Турках, в те годы, телефонная связь, как и в большинстве малых городов и поселков, была абсолютно неразвита. Телефонами оборудовались исключительно государственные учреждения и квартиры «отцов города», для простых людей это была непозволительная роскошь7. Но наш народ, взрастивший в своих рядах немало умельцев, лучшими представителями которых былы Левша, Кулибин и прочие, незаметные порою, личности, вскрывавшие замки кусочком проволоки, женской заколкой и прочими подручными инструментами, решал вопросы недостаточной телефонизации при помощи горстки гвоздей, мотка провода и дополнительного аппарата. Слава богу, что тогда, хоть и с трудом, но телефонный аппарат можно было купить, потому что в 1960-х годах аппараты не продавались, а выдавались напрокат на телефонной станции под расписку.
И вот от телефона в универмаге к дому Ирины Алекаевой тянулся, по кустам, деревьям и по шестам над дорогой, провод к параллельному аппарату8, который звонил одновременно с универмажным. Поэтому, звоня Иринке, приходилось вести такой диалог:
— Алло! Здравствуйте! Это универмаг?
— Да!
— Повесьте пожалуйста трубочку, я сейчас перезвоню.
Второй звонок, следующий практически сразу же за первым, был условным сигналом того, что звонят не в универмаг.
А сейчас для этого достаточно нажать одну кнопку на телефоне.
Интересно, а что будет у наших пра-правнуков.
Жаль, что мы умрем и никогда об этом не узнаем.
Писатель Ремизов, вовремя уехавший из СССР, провозгласил обезьяну символом России, нет, конечно, не потому, что наша страна, так же глупа и некрасива, как это животное, а потому, что русский менталитет подразумевает обезьянничание, то есть тупое и бездумное перенесение на свою почву чужого и чуждого.
Еще раз подчеркну — обезьянничание — не означает заимствование. Позаимствовав покрой, человек сошьет себе одежду по своим размерам. Как поведет себя обезьяна прекрасно показано Иваном Крыловым в «Мартышка и очки», поэтому повторять азбучные истины не желаю.