Щебенка посыпалась вниз, увлекая за собой меня… я махнул руками, «как крыльями птица» и упал, очень удачно, на спину, увлекая за собой все новые и новые объемы щебня и, подпрыгивая на заднице, как зимою по льду, устремился вниз. Щебенка сыпалась быстро, даже быстрее меня. А за мною, разбуженные каменной лавинкой неслись более крупные «камушки», которые несколько раз больно вдарили мне по спине, плечам и голове, когда я все-таки, скатившись вниз, остановился.
Мне кажется я сорвался где-то в районе Аптечной улицы, потому что возвращался домой среди каких-то хрущевских пятиэтажек.
Пока я летел вниз, от страха и неожиданности происходящего я даже не пытался затормозить или изменить направление своего движения, положившись во всем на волю Случая. И вот, с гудящей от пары-тройки ударов камнями, головой, покачиваясь и потирая ушибленные места, я встаю на ноги и вижу, что нахожусь почти у самых огородов, где в тот момент, какой-то старикан (по моим двадцатипятилетним меркам) копался в земле.
Услышав шум, он, видимо, поднял глаза и следил за моим скоростным спуском, размышляя о том, вызывать ли мне скорую помощь или сразу трупоперевозку. А теперь, когда я поднялся, долго и удивленно, молча, смотрел на меня, примерно как в кино актеры смотрят на привидения. А затем промолвил: «Ну как, сынок? Живой?» Я, уже оправившись от испуга, исполнился бравады. Ай, да я! Ай, да молодец! Загордившись, я был даже удивлен и немного обижен таким вопросом — ну не в горах же! Подумаешь проскакал метров тридцать на жопе — и что? Помирать что ли из-за этого. Это вам не Памир67!
«Спасибо, отец! Живой!» — ответил я ему и, прихрамывая, подошел поближе, чтобы спросить как выбраться из этого нагромождения грядок и хибарок к цивилизации.
Он показал, я тронулся в путь, но еще долго-долго чувствовал спиною его удивленно-восторженный взгляд.
Сейчас мне стукнуло 56. То есть, я как раз нахожусь в возрасте того «старичка» и сам не верю, что это было со мной. Неужели я отделался всего лишь протертыми на заднице брюками и разодранной рубашкой. Может, конечно, моя память и подзабыла некоторые неприятные моменты, но я совершенно не помню, чтобы мазал раны йодом или чтобы у меня болели синяки и ушибы, чтобы я хромал или кряхтел после этого. Ничего не помню!
Значит не было!
Я думаю, что — встал и пошел, как будто бы ничего не случилось. Так — пустячок — с горы скатился…
Эх, молодость-молодость, жаль, конечно, что ты прошла, но какое счастье, что ты была!