Ислам создал весьма благоприятный климат для проецирования суфийского учения, это признанный факт, который легко установить. Вопреки развивающейся деятельности самозваного мусульманского духовенства, узколобых буквалистов, настаивающих на догматическом истолковании религии, ислам обеспечил более благоприятные условия для распространения тайного учения, чем любая из предшествующих ему религий, существовавших ранее на этой же территории. Религиозным меньшинствам была гарантирована неприкосновенность, и это положение строго соблюдалось в течение всего того периода, когда активность суфиев принимала все более и более видимые формы. Ислам, по сути, определялся согласно правовым нормам. Кого считали верующим? По меньшей мере тех, кто согласен был повторить фразу Ля илляха илля Аллах, Мухаммед-ар-Расул Аллах («Только божество достойно поклонения, хвала посланнику достойного поклонения»), которую передают следующим образом: «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк Его». Неверующим считался тот, кто отрицал этот символ веры. В сердце человека заглянуть невозможно, поэтому веру или неверие нельзя было определить, об этом можно было только строить предположения.
При условии, что человек мог утвердительно продемонстрировать свое согласие с этой формулой, он не подлежал преследованию как еретик. Не существовало никаких догматов относительно природы этого божества и его взаимоотношений с Пророком; более того, в этой фразе не было ничего такого, с чем суфий мог бы не согласиться. Его интерпретация этих слов могла быть более мистической, чем схоластические толкования, но не существовало никакой силы, никакого рукоположенного духовенства, которое могло бы установить господство клерикалов. В конечном итоге, социальная жизнь мусульманского общества регулировалась установлениями признанных правоведов. Они не могли дать определение Аллаху, который был выше всяких определений, точно так же, как не могли свести к точному определению и послание – особые отношения божества с человеком. В течение долгого времени суфии могли позволить себе такие заявления, как: «Я поклоняюсь идолам, ибо понимаю, в чем суть поклонения им, а идолопоклоннику эта суть неведома».
Суфийская традиция считает, что разрушение старого порядка на Ближнем Востоке воссоединило «капли ртути», т. е. эзотерические школы, действовавшие в Египте, Персии, Византии, превратив их в «поток ртути», другими словами, в подлинный развивающийся суфизм.
Суфии даже выработали принцип, признаваемый мусульманскими судами, смысл которого сводился к тому, что дерзкие [богохульные] заявления, или кажущиеся таковыми, если они сделаны в состоянии мистического экстаза, не должны пониматься буквально и рассматриваться для вынесения приговора тому, кто их произносит. Один известный суфий сказал: