Вечера и выходные Фумио проводил в молитвах, медитации, чтении священных текстов. Занятия эти оставляли в душе гулкую пустоту, но он выполнял наказы родителей. Он не желал их беспокоить.
Что касается третирования в школе, однажды Фумио решил, что с него довольно. Шесть девчонок снова вызвали его на крышу, но, когда начали бить, он не спасовал, а сам схватил палку.
Вопли девчонок Фуми помнила до сих пор. Засранки побросали палки и метлы и дали деру, но Фумио рванул следом, дико размахивая своей палкой. Они кинулись врассыпную, визжа так, что у Фумио в ушах звенело. Он помчался за тощей командиршей. Подружки сбежали, а она споткнулась и упала. Фумио палкой пригвоздил ее к настилу крыши. Впервые за все время он увидел у нее в глазах страх. Привычного отвращения как не бывало.
Возвышаясь над ней, Фумио замахнулся палкой, готовый ударить. В том замахе собрался гнев, месяцами нараставший у него в душе.
А потом Фумио замер.
Закрыв лицо ладонями, девчонка билась в истерике. Фумио бросил палку и проговорил строгим голосом, который прежде у себя не слышал:
– Никогда больше не лезь ко мне!
С этими словами он развернулся и ушел.
Впервые за целые недели Фумио чувствовал себя свободным. У него гора с плеч свалилась. Фумио поднял голову. Сквозь облака сочился яркий солнечный свет. Небо еще никогда не было таким красивым.
Следующим утром, когда Фумио вошел в класс, все попрятали глаза. Шагая к своему месту, он физически чувствовал, что отношение к нему изменилось. Никто не опрокинул ему парту, не исчеркал ее, не тронул его учебники. Забитый тихоня резко превратился в хулигана.
Друзей Фумио Янаги так и не завел, но доставать его прекратили. Ему этого было достаточно.
23. Разве не грустно смеяться через силу?
Эйдзи лежал на диване и не поприветствовал вошедшую в квартиру Фуми. Она сняла тапочки и увидела, что обе перепачкались, а одна порвалась. Она придвинула стул к дивану, уселась, скрестив руки на груди, и стала ждать объяснений. Первой заговаривать не хотелось.
– Думаю, ты злишься, – сказал Эйдзи. – Если я извинюсь, станет хуже или лучше?
– А ты как думаешь? – спросила Фуми чисто риторически. – Да и что бы ты сделал? Вмешаться и дать отпор хулиганам ты все равно не сумел бы.
– Тебя послушать, Фуми-нэ, я вообще ни на что не годен.
– Дело не в этом.
– А в чем?
– Ты правда хочешь, чтобы я сказала об этом вслух?
– Валяй, потешь меня!
Фуми набрала в грудь побольше воздуха и заглянула ему в глаза:
– Эйдзи, ты уже мертв.
В лице он изменился. Чуть заметно, да, но Фуми углядела.
– Ты уже мертв, – повторила Фуми. – Поэтому не выходишь на улицу. Тебя вижу только я.