— Ну, вот и отработали, Вовка, слава тебе Господи.
— И не говори. Сейчас пусть как хотят, наше дело — сторона. А вообще спектакль довольно примитивный, не находишь.
— Это тебе не Гамлета играть, дружище. Зато навар неплохой. Алексей, кажется, вполне доволен. А большего нам знать и не положено. Сейчас массовка выспится, и будем двигать обратно. Да не грузись, по-моему, всё нормально. Мы ведь не наёмники какие, чтобы муки совести испытывать.
— Давай по маленькой, за удачу. Она нам ещё пригодится.
— Давай-давай…
Куда идти, думал Саня, вглядываясь в светлеющее фиолетовое небо. Бежать в чёрную тишину неизвестного леса. А дальше? Глаза слипались. Они передвигались по едва вытоптанной тропке, все время оглядываясь назад. Нет, погони не было. Странно, что они их так спокойно отпустили. Упасть в сугроб и заснуть. Или повернуть назад. Уже полчаса они идут неизвестно куда. Хотя, судя по следам от уехавшего фургона, в направлении станции.
— Александр, я не вмешивался в Ваши дела… Но куда мы идем?
— А я знаю?
— Должен быть у Вас хоть какой-то план действий.
—
План из одного слова — выжить. А для этого экономить силы. Предлагаю остановиться, а Вы пойдете на разведку. Должно же что-то быть, куда ведёт эта дорога.
— Хорошо. Пойду я. Вы оставайтесь со своими. Наверное, так разумнее. Мой шаг быстрее, мне не привыкать. Но для начала наломаем веток, чтобы не сидеть на голом снегу. Берегите Машу.
— Хорошо, хорошо, давайте…
Сдаваться нельзя, нет, нельзя ни в коем случае. Отяжелевшие от снега ветки ломались плохо, прошло минут пятнадцать, пока они соорудили кучку. Борис ушел, не оглядываясь.
— Ну что, девчонки, не кисните, — пытался приободрить их он, — Скоро утро, все будет хорошо. Чёрт, утешать-то я не умею.
— Саша, не напрягайся так, помолчим. Давай Машку с двух сторон прикроем, — и вдруг закашлялась прерывистым кашлем, — Ничего, простыла, наверное.
— Анька, нельзя! — он схватил её застывшие руки и пытался согреть дыханием, — ну, потерпи ещё чуть-чуть…
Тут стала хныкать Машка. Аня снова закашлялась.
— У тебя температура! Где этот чёртов Борис, — он взглянул на часы. Семь утра. И вдруг увидел измождённую фигуру Бориса.
— Ребята, я шел по дороге полчаса, нет ничего подходящего. Эх, в темноте всё равно было ничего не разглядеть. Что случилось?
— Кажется, Аня заболела. Надо что-то делать.
— Предлагаю возвращаться назад, в избушку. Кто бы это ни был, там есть лекарства, тёпло.
— Вы все ещё верите в милосердие, доктор?
— Если бы я в него не верил, я бы не работал врачом. Помогайте Маше, а я помогу Вашей жене. Мне не привыкать.