— Да вяло. Сначала вроде соглашалась, сейчас, видимо, кто-то передал ей информацию, что фактов дачи взяток у нас нет. Надо все случаи поднимать, а приёмные родители могут и не дать показания, они не заинтересованы.
— Да… В общем, надо попробовать найти Гасанова и пригласить. А также составить карту окрестных лесов вокруг Ольховки. Да, свяжись с обществом охотников, чтобы указали избушки в лесу. Чёрт, совсем забыл…
Про Варвару он вспомнил только вечером. На экране телефона увидел пропущенные звонки, видимо, выходил из кабинета. Он стал набирать её номер, но в ответ услышал, что телефон вне зоны доступа. «Что происходит, где она», — заволновался Алексей, машинально прибираясь на столе. Вечер вливался в окно тёмным потоком.
… Варвара полдня думала, как можно прижать Ларису. Эта крепко сбитая тётка никак не выходила из головы. Алексей застрял на работе так, что не отвечал на звонки. Она полистала новости, местная пресса бесновалась по поводу идущего процесса над Солнцевой. В провинциальном городе новостей немного, а тут сенсация — убита жена крупного предпринимателя, и кем — любовницей. Жёлтая пресса хлопала в ладоши, тут пошло в ход всё. И личность мужа жертвы, который ранее был женат на актрисе. Из старых подшивок подняты статьи о театральных постановках, хвалебные и не очень. Варвара посмотрела на снимки старых фотографий. Прежняя жена Гасанова Ирина была хороша. Особенно ей шёл наряд Джульетты, хотя и было видно, что ей уже не шестнадцать лет. Варвара читала:
«Кто-то из великих определил поиск счастья как поиск чистоты, движение в высшие, духовные, сферы, свободные от тягот этого бренного мира, его пороков, недолговечности чувств, мимолетности счастья.
В этом эфире любви растворяются все ошибки прошлого и несовершенство мира, обиды и злоключения, пройденные дороги… Любовь освящает наше жизненное бытие, словно маяк в ночи.
Если есть в произведениях искусства то, что ярче всех прочих выразило эту мысль, то это «Ромео и Джульетта» У. Шекспира. И если есть театр, способный вдохнуть жизнь в кристалл чистоты — это, несомненно, театр «У Моста», где эта мысль зазвучала новой нотой.
Джульетта трепетна, вся соткана из надежд и ароматов весны, Ромео — благородный и влюбленный — в Джульетту, а значит в жизнь. Их дуэт и страсть, и невинность одновременно.
Режиссеру удалось добиться в этом дуэте не просто сплетения, но подлинного слияния душ. Это две непорочные, чистые Души, два ребенка, верящие в добро и справедливость и силу собственной вечной любви. Эти двое, взявшись за руки среди всей окружающей их скверны, срываются в бездну и летят с оглушительной скоростью к неминуемой развязке.