И в Колиной голове вдруг возникли слова, стали выстраиваться в строки: «И в той победе… В той победе доля есть…» Чья доля? Конечно, дедковских партизан! Тогда, может быть, так: «Мы, партизаны Дедкова, считаем, что в той победе наша доля есть»?
— Зишка, дай чернила и ручку! — потребовал он.
— Ты что, приписать хочешь? — Серёга накрыл листовку широкой ладонью. — Тебя же, дурья башка, по почерку узнают!
— Остынь немного. Тоже мне командир! — сказал Колька, но тотчас смутился, захлопал длинными пушистыми ресницами. Впервые в жизни он так разговаривал с Серёгой. — Я сам соображаю, что надо по-печатному. Смотри!
И написал внизу листка:
Враги бегут, поспешно оставляя
Орудья, танки, воинскую честь.
Мы, партизаны Дедкова, считаем,
Что в той победе наша доля есть!
Зина вскочила, обняла Колю. И тут же стала переписывать стихи на другую листовку.
— Ладно, валяйте, — снисходительно улыбнулся Серёга. — Только надо написать: «Мы, партизаны брянские…» И складнее и правильнее по смыслу будет: пусть фашисты боятся не только дедковских, а всех брянских партизан. И в целях конспирации хорошо. Раз написано «брянские», ищи-свищи ветра в поле, кто и где отпечатал листовки.
Колька не стал спорить, очень довольный своими стихами. Выходит, и он на что-то годится. Решили: пусть и о дедковских и о брянских партизанах будет в листовках, и пусть ещё другие слова впишет каждый, какие хочет, вроде «Смерть всем фашистам».
Всего листовок оказалось сорок семь штук. Их печатали на толстой бумаге, похожей на обёрточную, оттого и пачки были такие толстые. Но расклеить листовки оказалось делом нешуточным. Когда наконец у них осталось всего два листка, Серёга присел на приступок школы, отломил ледышку, жадно пососал.
— Надо бы ближе к фашистам налепить, — сказал он. — Возле штаба или ещё где… В общем, ждите меня здесь, я один прошмыгну.
Серёга, заложив руки в карманы и насвистывая весёлый немецкий мотивчик, двинулся вдоль заводского забора. Свернул за угол — вот тут будет в самый раз. Оглянулся по сторонам, прямо рукой собрал остатки клейстера из банки, которая была в кармане пальто, мазнул по бумаге. Теперь другой рукой припечатать — и дёру.
— Хальт!
Лязгнув затвором винтовки, из пролома в заборе, который впопыхах не заметил Серёга, высунулся гитлеровец… Эх, до чего ж глупо попался!..
Фашист срывает листовку и бьёт Серёгу в спину прикладом. Сергей падает. Солдат рывком поднимает его и толкает стволом винтовки вперёд… Навстречу Фролов, тоже вооружённый, с винтовкой наперевес.
— Дас флюгблятт… — задыхаясь от возбуждения, объясняет солдат. Листовка, дескать.