Понимаемая как истерическая, независимо от доминирующего психического состояния фантазера, фантазия «ребенка бьют» иллюстрирует мое более раннее утверждение (Mitchell, 2000a) о том, что истерия, как говорят, «исчезла» только потому, что теория и клиническая практика сегодня игнорируют латеральные отношения братьев и сестер и их заместителей, сверстников и свойственников. Без этих латеральных отношений мы не можем понять или даже обнаружить истерию. Для того, чтобы увидеть в сиблингах нечто большее, чем просто описательную категорию, необходимо дополнить теорию и практику, внести в них соответствующие изменения. Такой взгляд позволит вернуть человеческий потенциал истерии в фокус внимания.
Если, как я утверждаю, эта широко распространенная фантазия об избиении является показателем всеобщей склонности к истерии и психической важности братьев и сестер, то каково ее содержание? Согласно Фрейду, первая фаза фантазии битья у девочек содержит сцену избиения другого ребенка, обычно брата. Потом возникает сцена, где избивают девочку; эта сцена является необходимой гипотезой: на самом деле она настолько бессознательна, что к ней нет доступа, она представляет собой аналитическую конструкцию, базирующуюся на анализе ассоциаций пациента. Третья стадия, которая завершается оргазмом, связана с фантазией о том, как неопределенная и незнакомая девочка наблюдает за множеством неопределенных и незнакомых детей, которых избивает отец или, что более вероятно, учитель, который, как считает Фрейд, может быть заменителем отца. Я полагаю, что неопределенность указывает как на приближающуюся физическую оргазмическую кульминацию, так и на вытеснение идей об инцестуозных и нарциссических объектах любви.
У мальчиков подобная фантазия выражается во множестве вариаций: фантазирующий мальчик заменяет фигуру отца фигурой матери. Но более интересной, с моей точки зрения, является вторая фаза. Что касается девочки, то избивают именно ее, но эта стадия является настолько бессознательной, что ее невозможно поднять на сознательный уровень, кроме как в качестве гипотезы, необходимой для остальной части материала. Мальчики, напротив, прекрасно понимают, что избивают именно их. Я вернусь к этому гендерному расхождению позже.
Фрейд и последующие аналитики объясняют эту фантазию об избиении соперничеством ребенка с сиблингами за исключительную любовь родителя противоположного пола. Стыд и вина, испытываемые фантазирующим ребенком, объясняются тем, что фантазия позволяет реализовать эдипальные желания: субъект хочет, чтобы наказали другого ребенка, а любили его одного. Я полагаю, что подобная интерпретация отодвигает сиблинговую проблематику на второй план в пользу исключительного значения эдипальных желаний в отношении родителей. Когда начальная точка координат во всех случаях задается по родительской оси, это может иметь тревожные последствия. Например, я не верю, что единственной целью людей, использующих интернет для проживания опыта насилия и сексуального опыта, которые часто кажутся разновидностями мастурбационных фантазий, является борьба за внимание отцовской или материнкой фигуры.