Реформаторы отвергли дуализм
схоластиков и поставили цель более целостно
согласовать две составляющие Божьего
откровения. Они не верили в способность
человеческого разума выстроить научную
систему богословия на основании исключительно
естественного откровения. Их взгляд
на эту проблему можно охарактеризовать
так: в результате того, что грех вошел
в этот мир, Божья книга природы исказилась,
а в некоторых важных местах ее и вовсе
невозможно прочитать. Более того, человека
поразила духовная слепота, посему он
лишен способности верно прочесть то,
что Бог изначально ясно начертал в Своем
творении. Чтобы исправить ситуацию и избежать
крушения Своего замысла, Бог сделал два
дела: во-первых, в сверхъестественном
откровении Он еще раз подтвердил истины
естественного откровения, избавив их
от неясности, истолковал их применительно
к нынешним духовным потребностям человека
и, таким образом, включил их в Свое сверхъестественное
откровение искупления. Во-вторых, Он дал
исцеление от человеческой духовной слепоты
посредством возрождения и освящения,
включающие в себя духовное просвещение,
и тем самым наделил человека способностью
еще раз обрести истинное познание Бога,
несущее в себе уверенность в вечной
жизни.
Когда в Европе подули холодные
ветры рационализма, естественное откровение
было вознесено до небес в ущерб сверхъестественному.
Человека опьянило ощущение, что он могущественен
и добр, посему ему больше не обязательно
слушаться Бога и повиноваться Его авторитетному
голосу, звучащему со страниц Писания.
Все упование было возложено на способность
человеческого разума вывести его из
лабиринта невежества и заблуждения
и привести в храм истинного знания. Некоторые,
кто придерживался мнения, что естественного
откровения достаточно, чтобы дать человеку
все необходимые истины, все же признавали,
что с помощью сверхъестественного откровения
научиться этим истинам можно скорее.
Иные утверждали, что, пока содержание
сверхъестественного откровения не будет
подкреплено разумом, оно не может считаться
вполне авторитетным. Наконец, деизм в некоторых
своих проявлениях отрицал не только
необходимость, но и возможность и реальность
сверхъестественного откровения. Шлейермахер
смещает акцент с объективного на субъективное,
с откровения — на религию, причем без
какого-то разграничения между естественной
религией и религией откровения. Он сохраняет
термин «откровение», но называет им человеческую
догадку о духовной реальности, которая
приходит на ум человеку только вследствие
упорных исканий. То, что, с одной стороны,
можно назвать откровением, с другой стороны,
можно назвать человеческим открытием.
Такой взгляд можно назвать достаточно
характерным в современном богословии.
По словам Надсона, «различия между естественным
богословием и богословием откровения
по большей части стерлись. Сегодня мы
наблюдаем тенденцию не проводить четких
границ между откровением и разумом, а рассматривать
возвышенные озарения разума как божественное
откровение. В любом случае, нет такого
свода явленных истин, признанного авторитетным,
который бы противоречил истинам разума.
Сегодня любая истина зиждется на согласии
с доводами разума»