.
Именно такой взгляд на откровение
в самых сильных выражениях разоблачает
Барт. Он обращает особое внимание на Субъекта
откровения, желая тем самым вернуть церковь
от субъективного к объективному, от религии —
к откровению. В религии он прежде всего
видит попытку человека найти Бога, в откровении —
Бога, взыскивающего человека в Иисусе
Христе. Барт не признает никакого природного
откровения. Откровение не существует
в горизонтальной плоскости, оно всегда
приходит вертикально сверху. Откровение —
это Бог в действии, Бог, говорящий человеку,
несущий ему нечто новое, о чем у человека
до сих пор не было знания. Откровение становится
настоящим откровением только для того,
кто, Богом дарованной верой, принимает
предмет откровения. Иисус Христос — это
Божье откровение, и лишь тот, кто знает
Иисуса Христа, имеет какое бы то ни было
знание об откровении. Откровение — это
деяние благодати, благодаря которому
человек осознает в первую очередь свою
греховность, но также безвозмездное,
незаслуженное, несущее прощение снисхождение
Бога в Иисусе Христе. Барт даже называет
откровение «примирением». Поскольку
Бог в Своем откровении всегда всевластен
и свободен, это откровение не может принять
какую-либо явную и объективную форму
с четко очерченными границами, к чему
бы человек в любой момент мог обратиться
за наставлением. Поэтому рассматривать
Библию как Божье откровение можно лишь
в некотором смысле. Она есть свидетельство
о Божьем откровении, его знак. То же самое,
в свою очередь, можно сказать и о проповеди
Евангелия. Но каким бы путем к человеку
в экзистенциальный момент его жизни
ни пришло Слово Бога, человек всегда воспринимает
его как слово, сказанное непосредственно
ему и как пришедшее вертикально сверху.
Такое признание происходит под особым
воздействием Святого Духа, которое можно
назвать индивидуальным testimonium Spiritus Sancti (лат. ‘свидетельство Духа
Святого’). Откровение Божье
было дано раз и навсегда во Христе; но
не в Его историческом пришествии, а в надысторическом —
Его воплощении, смерти и воскресении —
были явлены силы вечного мира. И если
Его откровение продолжается (а это так
и есть), то это происходит лишь в том смысле,
что Бог продолжает говорить с отдельными
грешниками в экзистенциальный момент
их жизни, через откровение во Христе посредством
Библии и проповеди. Таким образом, нам
остаются лишь вспышки откровения, приходящего
отдельным людям, и только сами эти люди
могут быть абсолютно уверены в том, что
оно снизошло на них. Кроме них, нам доступны
подверженные ошибкам свидетельства
и знаки откровения в Иисусе Христе. Все
это достаточно шаткое основание для
богословия. Неудивительно, что Барт подвергает
сомнению возможность сформулировать
учение о Боге. Таким образом, по Барту,
у человечества нет непогрешимого откровения
Божьего. Уникальное откровение во Христе
и его продолжение в особых откровениях,
которое приходит некоторым людям, дается
человечеству только через рассказ незастрахованных
от ошибок свидетелей.