Фактом является то, что в 1779 г. старообрядцы получили согласие польских властей на свободное осуществление религиозной деятельности [Голубев 1930: 19]. Исследования Ежи Вишневского подтверждают, что старообрядцы появились на Сувалкско-Сейненской земле еще до 1780 г. в качестве поселенцев на основании чиншевого права. Первым собственником, предоставившим свои земли старообрядцам, был «Адам Гелажевский, подчаший Саноцкий (f 18.09.1814), заставный посессор (позже владелец) ключа Лосевичи из имения кн. Массальских, в деревнях Гаусты и Чуванишки» [Wiśniewski 1963: 153; ср.: Tykiel 1857: 664]. Переселенцы появились также в некоторых королевских деревнях, в таких, как Буда (в настоящее время находится на территории Литвы), Иоделишки, Вишторы (в настоящее время находится на территории Литвы). Появились также первые поселения старообрядцев на территории осваиваемой пущи. Уже в 1784 г., согласно Инвентарю ключа Поморского, на территории современного Сейненского повята находилось две деревни, в которых проживали исключительно старообрядцы. Это были деревни Глушин Москали (8 хозяйств) и Будиско Москали (Буда Русская – 9 хозяйств). Один старообрядец – Карпушка с женой Анной – жил в это время в деревне Езерки Велькие [Inwentarz 1786: 223–225; Wiśniewski 1963: 154], откуда потом отбыл в неизвестном направлении (не отмечен в переписи за 1792 г.) [Inwentarz 1792]. В старообрядческих общинах принято было помогать друг другу, а потому их члены быстро становились зажиточными. Основание деревень и их успешное развитие, а также гарантированная государственными властями свобода вероисповедания привлекали на эти земли все новые группы переселенцев.
После 1785 г. сюда прибыла также часть старообрядцев с Украины, где разошлась весть о том, что «полиция требует от граждан выдачи людей, именуемых филипповцами, издавна в Польше оседлых» [Mecherzyński 1861: 86]. Следует, однако, предполагать, что по дороге в Польшу переселенцы с Украины ненадолго задержались в Курляндской губернии или в Литве. Для многих старообрядцев дальнейшее пребывание на юго-восточных землях Речи
Посполитой оказалось невозможным в связи с возражениями коадъютора киевского митрополита, православного епископа Виктора Садковского, который настойчиво требовал, чтобы раскольники целиком и полностью подчинились его юрисдикции. В результате на местах возникали серьезные конфликты, о которых стало известно польскому правительству Старообрядцев стали подозревать в том, что они сговорились с русскими мужиками о том, чтобы «вырезать» католическую шляхту. Эти подозрения усилились после жестокого убийства в ночь с 30 на 31 марта 1789 г. в деревне Неверково Луцкого повята ротмистра Игнация Вылежинского, его жены и пяти дворовых девок. Хотя старообрядцы не были повинны в этом убийстве, на них обрушились суровые репрессии [Kalinka 1895: 471–472, 512]. Чрезвычайная активизация старообрядческих миграций была отмечена в Универсале порядковой комиссии (третьем по счету), изданном 9 июня 1789 г. в Луцке. Комиссия обязала местных землевладельцев в связи с создавшейся опасной ситуацией задерживать подозрительных прохожих, а в особенности следить за «пилипонами», которые обычно «волочатся в столь большом числе по польским землям», а неприписанных по месту жительства в городах «приставлять к юрисдикции» [Бродович 1869: 248].