Создание гмины в Погорельце наряду с образованной там общиной стало причиной того, что наставник Иван почувствовал себя практически независимым, а отношения с общиной в Глубоком Рву еще более заострились. Однако когда в период Княжества Варшавского властями стал обсуждаться вопрос о размере чинша, который платили старообрядцы, и о правах, данных им Эйсымонтом, обе общины единогласно заявили в письменной форме, что в доказательство своей приверженности той земле, на которой живут, они выражают свое согласие на повышение оплат и обещают вносить оплаты по 100 злотых с каждой волоки [Tykiel 1857: 66]. Благодаря данному обязательству старообрядцы были оставлены в покое и освобождены от воинской повинности [Материалы 1877/52: 257]. <Согласно декрету Фридриха Августа от 20 марта 1809 г. (ст. 1, 3–4)> вновь прибывшим старообрядцам, селившимся на залежных землях, находящихся в собственности государства, было гарантировано освобождение от всяческих оплат и чиншей в течение шести лет [Dziennik Praw 1810–1812/ III: 257].
Наставник из Погорельца Иван (| 1807 г.), чтобы сохранить преемственность курляндско-литовской линии наставников и создать в деревне определенные формы религиозной жизни, решил по сложившейся традиции заранее приготовить себе преемника. Его выбор пал на Василия Максимова, который под руководством Ивана овладел необходимыми знаниями. В присутствии собравшихся прихожан наставник благословил своего преемника. Во время торжества Василий Максимов, обращаясь к духовному отцу с просьбой о благословении, совершил земные поклоны перед своим учителем, благословившим его на служение во имя Бога. С этого времени обряд благословения наставника в такой форме сделался обязательным на Сувалкско-Сейненских землях, в результате «старик» <т. е. старец, поначалу занимавшийся надзором за выполнением духовно-моральных норм в «скитах», небольших монастырях, состоявших из нескольких келий [Borowski 1971: 32–36]> стал пользоваться необычайно высоким авторитетом и считался главным учителем своих одноверцев [Mecherzyński 1861: 89–90]. В обязанности наставника входило отправление двух основных, признанных у беспоповцев, таинств: крещения и покаяния (исповеди). Наставник мог также позволить какой-нибудь из хорошо известных ему прихожанок совершать крещение или погребение. Если же наставник умирал неожиданно, не определив перед этим своего преемника, то общее собрание общины, так же как во времена ранних христиан, выбирало себе нового наставника из своей среды, однако он должен был все же получить благословение иного наставника, на котором ранее уже почила благодать благословения, и только в этом случае получал право читать Евангелие и отправлять прочие религиозные требы. При этом вновь избранный наставник обязан был проявить хорошее знание принципов старой веры и славиться своим благочестием. На первых порах только неженатый мужчина мог стать наставником, затем в наставники стали выбирать и вдовцов, и даже женатых, преимущественно пожилых мужчин, отличающихся, кроме знания религиозной доктрины, соответствующими моральными качествами, придерживающихся запрета на курение, употребление алкоголя и брадобритие. Наставником не мог стать тот, кто женился дважды. Если наставник – в обиходе довольно часто называемый попом – не придерживался известных принципов, он мог в любое время быть разжалован. Таким образом, наставник на самом деле ничем не отличался от остальных верующих. Он по-прежнему жил на те средства, которые составляли обычный источник его доходов, мог принимать только добровольные пожертвования от остальных прихожан, однако в случае утраты трудоспособности община была обязана обеспечить ему средства существования. Следует отметить, что и в настоящее время в отношении наставников соблюдаются те же принципы [Iwaniec 1967: 415–416].