Урегулировав вопросы, связанные с ведением записей актов гражданского состояния, власти Царства Польского в 1827 г. занялись упорядочением имущественных прав старообрядцев. Было постановлено считать их земли находящимися в вечной аренде, наравне с прочими пользователями казенных земель, а размер чинша остался без изменений [Tykiel 1857: 666]. Введение более строгих мер в отношении старообрядцев во время правления Николая I не коснулось жителей Сувалкско-Сейненских земель в такой степени, как старообрядцев, проживающих в России. Неблагожелательное отношение местной администрации Царства Польского было заметно только в период, предшествовавший Ноябрьскому восстанию 1830–1831 гг. Следует заметить, что старообрядцы заняли нейтральную позицию по отношению к восставшим, не отказываясь вместе с тем от своей национальности [Кузнецов 1872: 492; Jakubowski 1961: 83].
Не все старообрядцы были довольны новыми порядками. Часть их покинула Сувалкско-Сейненские земли и переехала поначалу в дер. Вильчево Ломжинского повята, откуда в 1831 г. эмигрировала в Восточную Пруссию, на Мазурское поозерье [Tykiel 1857: 667; Заварина 1969: 153–172]. За ними последовали и другие. Несмотря на продолжающуюся эмиграцию, прежние поселения старобрядцев на Сувалкско-Сейненских землях разрастались, а кроме того, появлялись новые деревни. Еще до 1832 г. была основана, например, деревня Вершин (Wierśnie) [Wiśniewski 1963: 188].
После подавления Ноябрьского восстания царское правительство постановило использовать сувалкско-сейненских старообрядцев в целях проведения русификации, несмотря на то что установлению контактов мешала их принадлежность к «секте», с которой усиленно боролась с помощью государственного аппарата официальная церковь. Были предприняты очередные попытки вернуть «заблудших» в лоно Русской православной церкви, которые не принесли ожидаемых результатов. Около 1836 г. власти выдали разрешение на поселение здесь 102 единоверцам, бывшим поповцам, прибывшим из Могилевской, Витебской и Владимирской губерний, чтобы расколоть старообрядческую общину изнутри и привлечь старообрядцев к православию путем перехода в единоверие. Единоверцы обустроились, получив в свое распоряжение лесной участок Чешкине (Тискини) для выкорчевки и деревню Росохатый Рог. В религиозной жизни они не имели ничего общего с местными староверами. Для отправления служб несколько раз в год к ним приезжал из Покровской церкви Могилевской губернии поп Юзеф. Позже по его благословению был выбран старец, проживающий в деревне Вишторы (в настоящее время находится на территории Литвы) Киприан Абрамов, который вместе с Федором Алексеевым и удовлетворял религиозные потребности верующих [Mecherzyński 1861: 93–94]. Таким образом, единоверцам не удалось перетянуть на свою сторону зажиточных и ведущих размеренную жизнь старообрядцев. Тогда власти решили создать в Сувалкско-Сейненском регионе нечто вроде миссионерского центра, возглавляемого священником официальной православной церкви. 4 (16) июня 1842 г. Иван Паскевич передал в пользование единоверцам казенный фольварк Каролин. Передачу утвердил 19 сентября (1 октября) 1842 г. царь Николай I, а на следующий год на месте фольварка начала строиться деревня Покровск, куда был направлен из Калужской епархии священник Николай Леонтьев. Выстроенная в 1851 г. в Покровске единоверческая церковь была освящена во имя Покрова Божьей Матери.