Pomorzanka). Многие старообрядцы поселились в старых деревнях, принадлежащих шляхте, таких как Штабинки (с 1833 г.) [Księga urodzin, zaślubin i zgonów (1833)], Мацеевизна (Maciejowizna), Олыианка или относящиеся к Бержницкому староству Потькуны (Poćkuny) [Wiśniewski 1963: 190].
На Сувалкско-Сейненских землях не было отмечено более или менее серьезных конфликтов между старообрядцами и землевладельцами, поскольку большинство старообрядцев проживали на королевских грунтах. Что касается грунтов, находившихся в частном владении, то часть землевладельцев стали отказывать старообрядцам в аренде, хотя отказы и не были явлением массовым, обусловленным национальным вопросом, как это позже имело место в т. и. Северо-Западном округе [Ю-ов 1871: 2; Grek-Pabisowa 1959: 139–140]. Старообрядцы по-прежнему находились под надзором полиции, но, хотя им было позволено отправлять богослужения в своих моленных, не разрешалось производить ремонт построек. Только во время Январского восстания 1863—64 гг. царские власти разрешили староверам отремонтировать свои моленные. Несмотря на это, старообрядцы не проявляли враждебных настроений по отношению к повстанцам, отмечалось также их участие в восстании [Chankowski 1972: 178; Łossowski / Młynarski 1959: 161–162].
После подавления восстания, в 1865–1866 гг. царское правительство несколько смягчило свое отношение к старообрядцам, что выразилось в почти полном отказе от религиозных преследований старообрядческих общин и позволении староверам селиться в Царстве Польском и в Литве без соблюдения требования о переходе в единоверчество [Виноградов 1867: 96; Обзор Сувалкской губернии 1871: 51–52]. Предоставление правительством льготных условий старообрядцам было обусловлено исключительно политической ситуацией, поскольку, как известно, в самой России они по-прежнему подвергались преследованиям [Kolberg 1966: 52–53; Любомиров 1924: 124].
В Погорельце и в прочих деревнях наставники в моленных стали благословлять вступающих в брачный союз. Молодежь почти совсем перестала скрываться от воинской повинности, и теперь рекруты принимали присягу в присутствии наставника. Для детей старообрядцев были открыты на казенный счет специальные школы, в которых проводились занятия по Закону Божию [Добровольский 1877: 12]. Проживавшие в Сувалкско-Сейненском регионе беспоповцы усовершенствовали свою религиозную доктрину, приблизившись к концу XIX в. по своим взглядам к поморскому – «брачному» – согласию, наставники которого более лояльно относились к государственным властям, чем федосеевцы [Иванов 1898: 572].