Напротив дома – большой курятник, где весь день бродит десяток кур.
Васила хочет приготовить на ужин мясное рагу, и я предлагаю свою помощь. Она с удивлением на меня смотрит, наверное, беспокоится, что я все испорчу.
– Не волнуйтесь, мадам, – говорю я с улыбкой. – Я уже давно научилась готовить. Так что идите спокойно к Изри. Уверена, вы по нему соскучились…
– Спасибо, дочка.
– Не за что, мадам. Это вам спасибо за прием.
– Можешь звать меня Василой.
– Хорошо, Васила.
Она уходит, и я принимаюсь за работу. Окно открыто, и я вижу, как она подходит к Изри.
– Как дела, сынок?
– Очень хорошо, джедда[8]. А у тебя?
Он поднимается, чтобы уступить ей стул. Старый разболтанный стул, уличный наверное. У меня теплеет на душе, когда я вижу их вместе, рядом друг с другом.
– У меня тоже хорошо, – говорит она. – Тама захотела приготовить ужин.
– Пусть готовит. Увидишь, как у нее отлично получается!
Он обнимает бабушку за плечи.
– Симпатичная девчушка! – негромко говорит та.
Она, конечно, не знает, что я все прекрасно слышу.
– Симпатичная и очень милая. Я так рада за тебя. Ты же к ней хорошо относишься?
– Да, джедда. Не беспокойся!
– Проведаем Хашима?
– Завтра сходим, – обещает Изри.
Когда на дворе темнеет, Изри подкладывает в камин поленья и разводит огонь. Мы долго греемся, и я очарована игрой пламени.
Потом мы садимся за стол, и я молюсь, чтобы ужин пришелся Василе по душе. Сначала она нюхает содержимое тарелки. И после первой ложки выдает вердикт:
– Ты прекрасно готовишь, Тама!
– Спасибо, Васила.
Потом она поворачивает голову к Изри и улыбается:
– Хороший выбор, сынок!.. А как вы познакомились?
Мы с Изри незаметно переглядываемся. Я предпочитаю, чтобы на этот непростой вопрос ответил он. Изри, наверное, расскажет какую-нибудь историю, красивую и выдуманную.
– Межда привезла ее…
Улыбка Василы исчезает, глаза тускнеют.
– Отдала Сефане с мужем, а потом забрала, когда Таме исполнилось тринадцать. Но Межда плохо с ней обращалась, поэтому теперь Тама живет у меня.
– Моя дочь – демон, – шепчет Васила. – Демон, вышедший замуж за настоящего дьявола…
Я вздрагиваю, Васила берет меня за руку.
– Я надеюсь, ты ее простишь, – говорит она. – У нее дрянное нутро, я так и не смогла понять, что тому виной… Я растила ее в любви, ведь она была моей единственной дочерью… Единственным ребенком. До нее у меня был сын, но он умер, едва ему исполнилось десять лет.
– Простите, я не знала. Отчего он умер?
– Тама! – восклицает Изри и строго на нее смотрит.
– Простите, – шепчу я.
– Ничего, Тама, – успокаивает Васила. – Его убил какой-то сумасшедший псих. Этого человека так и не нашли…