Наступает долгое молчание. Я жалею, что задала свой вопрос, но мне важно все, что касается Изри…
– Полиция поискала-поискала, да все безрезультатно, – продолжала Васила. – Когда его не стало, Межде было семь. И тогда она начала себя плохо вести. А когда встретила Даркави, и того хуже… Но мы с Хашимом тоже в этом виноваты…
Я вижу, что Изри все больше нервничает. У него начинают трястись руки, а это плохой знак.
– Даркави был сыном одного из двоюродных братьев Хашима, что остались на родине, – говорит Васила. – И наши семьи представили их друг другу и устроили этот брак. Нет-нет, Межда была согласна! Мы их не принуждали, но…
Изри резко встает из-за стола, хватает пачку сигарет и уходит из комнаты.
– Не волнуйся, – шепчет Васила. – Он не переносит, когда об отце разговор заводят. Тот так плохо с ним обращался…
– А где он сейчас?
– Исчез, когда Изри было пятнадцать. Ни слуху ни духу, и надеюсь, мы его больше никогда не увидим!
Изри возвращается и, ни слова не говоря, садится за стол.
– Холодно на улице? – спрашивает Васила.
– Прохладно…
Позже мы просто болтаем, и обстановка разряжается. У Василы взгляд молодой, с хитрецой, она невероятно энергична для своих лет. Мне нравятся ее спокойный голос, мягкие движения. Она рассказывает о муже, и я замечаю, как блестят у Изри глаза. Я никогда не видела, чтобы он плакал, только когда ему снятся кошмары, и я уверена, что сегодня вечером он тоже не расплачется. Не при нас.
Я узнаю, каким был Хашим, что он был сильным, храбрым, работящим.
Честным человеком.
Потом Васила берет меня за правую руку и разглядывает ужасные шрамы. Она спрашивает, страдаю ли я от того, что со мной произошло.
– С тех пор как Изри меня спас, я счастлива. Я с ним очень счастлива… Я никогда не смогу отблагодарить его за то, что он для меня сделал.
В этот раз глаза блестят у меня.
– Надеюсь, ты позабудешь боль, которую причинила тебе моя дочь, – добавляет Васила.
– Это в прошлом, – говорю я. – «Величайшая слава не в том, чтобы никогда не ошибаться, а в том, чтобы уметь подняться каждый раз, когда падаешь».
За моей тирадой следует удивленное молчание.
– Это не мои слова! – быстро уточняю я. – Это один философ написал. Философ, которого звали Конфуций.
– Да ты ученая, дочка! – улыбается Васила.
– Меня этим словам научил Тристан!
Изри бросает на меня косой взгляд.
Страшный взгляд.
– Кто такой Тристан?
Они обнимают Василу и поднимаются в маленькую комнатку на втором этаже. Тама закрывает дверь и ложится под одеяло. Несмотря на свежий вечер, Изри открывает окно и закуривает.
– Васила чудесная, – говорит Тама. – Я очень рада, что мы познакомились.