– Надо держаться, Тама! Ты должна поесть…
– Пока что, кроме чая, ничего не лезет в горло.
Я украдкой смотрю на него и вижу, что он еще больше поправился. Он не толстый, просто довольно полный. Ростом почти с Изри, но, скорее, обычного телосложения. Грега природа не одарила. Простое лицо, вялое тело, унылая походка. Карим глазам ужасно не хватает блеска и выразительности. Ни шарма, ни харизмы.
Если бы мне пришлось рисовать его фоторобот, у меня бы не получилось. Особые приметы? Никаких.
У него звонит телефон.
– Это Тармони, – говорит он, прежде чем ответить.
Я задерживаю дыхание, молясь, чтобы адвокат принес хорошие новости. Я не слышу, что он говорит, и мне хочется вырвать телефон у Грега из рук. Проходит несколько минут, Грег вешает трубку, и по его взгляду я понимаю, что адвокат не сказал ничего хорошего.
– Они все еще у легавых… Дело сшили крепкое… Завтра утром истекает срок временного задержания, и будет ясно, что и как.
Надеюсь, я дотяну до завтрашнего утра. Сейчас мне кажется, я не выдержу и умру.
* * *
Временное задержание подошло к концу. Изри и Маню будут судить за убийство. Их поместили в СИЗО в Вильнев-ле-Маглон.
Меня как обухом по голове ударили.
Изри в тюрьме и останется там до вынесения приговора.
Ему могут дать пожизненный срок.
Тармони закончил рассказывать эти ужасы и стал ждать моей реакции. Я покачнулась и потеряла сознание.
– Тама! – закричал Грег.
Мужчины подняли меня и отнесли на диван.
– Я хочу его видеть! – прошептала я. – Хочу видеть!
– Не сейчас, – ответил Тармони. – К нему, скорее всего, в ближайшее время не пустят, да и сделать это будет непросто, ведь у вас нет настоящего паспорта.
Я понимаю, что «непросто» значит «невозможно». Я понимаю, что рискую никогда больше не увидеть того, кого люблю.
– Изри просил вам передать, что вы должны быть сильной, – закончил он. – А вас, Грегори, – присмотреть за Тамой. Ну а я буду держать вас в курсе событий. И знайте, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы его вытащить.
Он пожимает Грегу руку и уходит. Я, оглушенная, не двигаясь сижу на диване. Потом на меня накатывают эмоции, и я снова плачу.
Я не могу дышать, не хочу жить.
Грег меня обнимает. Его прикосновения мне неприятны, но у меня нет сил его оттолкнуть, и я подчиняюсь.
Я мертва, хотя еще жива.
Меня приговорили к пожизненному заключению задолго до Изри.