Пробираясь, как индейский охотник, Габриэль пересек столовую, а затем достал боевой кинжал из ящика и зажал его в левой руке. Потом вышел в коридор, ведущий в спальню, и вдруг услышал мужской голос.
– Так кому ты сказала, сука?
– Никому! – простонала Тайри. – Никому…
Незнакомец ударил Тайри по лицу, и челюсти Габриэля сжались еще больше. Он быстро добрался до конца коридора.
Спаси ее, папа…
– Прогуляешься с нами! Гарантирую, ты все нам выложишь, грязная шлюха!
Попав в комнату Тайри, Габриэль увидел подонка, который держал девушку за руку. Она плакала, ее трясло.
Напугана до смерти.
Палец незнакомца лежал на курке. Чтобы его пушка не была нацелена на Тайри, Габриэль резко окликнул нападавшего:
– Разве так разговаривают с женщинами, – произнес он, вскинув левую руку вверх и вперед.
Незнакомец обернулся на голос и только было успел открыть рот, как нож воткнулся ему в горло. Он рухнул на пол, утащив за собой при падении Тайри. Девушка быстро отползла в сторону от раненого, но все еще подававшего признаки жизни мужчины. Она в оцепенении посмотрела сначала на того, кто на нее напал, потом на своего спасителя.
На своего убийцу.
– Идем, – сказал Габриэль.
Она колебалась мгновение, а затем бросилась к нему.
Ее остановил выстрел.
День только начался, я слышу, как Изри прощается с Грегом. Слышу, как он садится в машину.
Слышу, как он покидает меня.
Но он хотя бы не мертв. Этот пресловутый Бог, которому я молилась всю ночь, может, все же существует.
Спустя несколько минут Грег врывается в сарай. Он приседает передо мной, выпуская дым от своей сигареты мне в лицо.
– Ну вот, дорогая, твой очаровательный принц свалил… Как жаль.
Он перерезает скотч, я теряю равновесие и всем телом валюсь на пол. Словно осталась без позвоночника, который бы меня держал. Он освобождает мои лодыжки и запястья, я не в состоянии сделать ни малейшего движения.
– Давай вставай, Тама!
Свернувшись клубком в грязи, я лежу, не в силах пошевелиться.
– Я сказал: «Вставай!» – вопит Грег.
Он хватает меня под мышки, вырывает из пыли и толкает к выходу. Я хочу идти, но тело отказывается. Я снова падаю, он опять меня поднимает. Мои руки в крови, но я не чувствую боли. Вернее, я теперь одна сплошная боль. Когда я наконец добираюсь до дома, тепло дает мне немного жизни. Но не сил.
– Приберись тут! – приказывает Грег.
Стоя на коленях в столовой, я оглядываюсь на остатки их с Изри вчерашней вечеринки.
– Хочу, чтобы через два часа здесь все блестело! Я кое-кого жду!
– Я могу выпить стакан воды? И помыться…
– Шевели задницей, или клянусь, ты у меня получишь. Ясно, Тама?