– Но это наш лучший курсант! Он же отличник, у него даже ни единой текущей четвёрки нет. Он спортсмен, защищает честь училища…
– Считай, что вопрос решён, – твёрдо сказал Синельников. – Готовь приказ на отчисление.
– За что я его должен отчислить? Очевидной-то причины нет. Что я напишу в приказе: «ввиду наличия подозрений…»?
– Нет, ни в коем случае ему нельзя дать понять, что мы знаем о втором Петре Семешко, похороненном в Ивановке. Может, наш курсант Семешко и не знает ничего об этом, слишком мал был тогда, забыл. И не надо ему знать. Не надо ему открывать карты. Если однажды к нему явится резидент иностранной разведки и заявит ему, что он вовсе не Пётр, а Фриц или Ганс… Теоретически ведь это может быть, может, он от немцев здесь остался, территория-то была оккупирована германцами. Да, так если к нему явится такой резидент, пусть наш Пётр лучше ничего не знает о себе. Если мы ему расскажем обо всём, мы, во-первых, этим морально подготовим его ко встрече с резидентом, а, во-вторых, можем разбудить его память, он вспомнит то, кем он есть на самом деле и захочет вернуться к себе на родину. Или будет здесь мстить всем нам. Так что лучше ему ничего не знать, не вспоминать, а быть обычным советским человеком.
– Ну, ты и насочинял! – усмехнулся начальник училища. – Тебе бы книги писать. Это ж надо – такую версию выдвинуть, такую интригу на пустом месте нафантазировать! Ведь никаких доказательств, что Семешко немец, у тебя нет. Наоборот, ты у него дома по фотоснимкам убедился, что это их сын. Что тебе ещё надо?
– Наивный ты человек, Шапошников, – ответил особист. – Две Звезды Героя получил, а в жизни не разбираешься. Ладно, хватит пустых разговоров. Семешко отчисляй по медицинским показаниям.
* * *
Молодые курсанты пришли в спортзал для занятий на спортивных тренажёрах. Никого не удивило присутствие врача в белом халате. Герман Иванович Бурков нередко проверял их медицинские показания после нагрузок и записывал в личные дела. Так было и на этот раз.
Красивый, статный, с фигурой Аполлона курсант Пётр Семешко, поигрывая бицепсами, подходил к разным снарядам. После этого ему, как и другим, измеряли артериальное давление и пульс. Затем были испытания на лётных тренажёрах. Прикрепив датчики курсантам, врачи наблюдали за их показаниями. Потом окулист смотрел глаза. На следующий день Петю вызвали к Буркову.
– Курсант Семешко по вашему приказанию прибыл, – доложил он полковнику медицинской службы Буркову.
– Садись, Петя, – не по форме ответил Бурков. – Знаешь, должен тебе сказать, что у тебя неутешительные результаты медицинского обследования.