– Что это значит? – у Пети нехорошо ёкнуло сердце.
– После проведённых исследований выяснилось, что ты не можешь летать.
– Почему не могу? – этого Петр ожидал менее всего.
– Высота и скорость современной авиации диктуют такие условия, что летать может лётчик только с отменным здоровьем. А у тебя, как мы выяснили, состояние сосудов таково, что они могут лопнуть. И сердце шалит. Ты можешь погибнуть в воздухе за штурвалом.
– Но почему? – недоумевал Петя. – Ведь нас проверяли при поступлении, и потом время от времени наблюдали за нами – у меня всегда было всё в норме.
– Когда вы только поступали сюда, у вас ещё не было таких нагрузок, как теперь. Лучше выявить опасность сейчас, чем потом, когда случится трагедия в небе.
– Что это значит? – спросил курсант. – Чем мне это грозит?
– Ты не можешь быть лётчиком, – отводя глаза, ответил Бурков. – А на твою обычную повседневную жизнь это никак не повлияет. Это касается только полётов.
– И?…
– Ты должен покинуть училище. Будешь жить, как все. На земле у тебя не будет лётных нагрузок, а значит, опасаться тебе нечего. Можешь ни в чём себя не ограничивать, живи в своё удовольствие. Только вот летать ты не сможешь…
Когда за курсантом Семешко закрылась дверь, из-за ширмы вышел Синельников. Он слышал весь разговор.
– Молодец, Герман Иванович. Хорошо вёл беседу. Нигде не сорвался, не прокололся. Даже я поверил в то, что ты говорил.
Полковник медицинской службы яростно стукнул кулаком по столу.
– Да у него лучшие физические показатели в училище! У нас ведь кто учится – дети войны! Они пережили войну, оккупацию, голод. У всех есть отклонения по здоровью. А у Семешко здоровья на десятерых хватит! Как же так можно было!..
И добавил ещё несколько крепких мужских слов…
Петя вышел из училища и шёл вперёд, не зная, куда и зачем он идёт. Мир качался под ним, словно земля под крыльями самолёта. Как же так?! Разве это возможно? Разве может мечта всей его жизни вот так, в одночасье, рухнуть, разбиться, как зеркало, на мелкие осколки? Ещё несколько минут назад он был самым счастливым человеком в мире – ведь он собирался стать лётчиком! И ничто не омрачало его существование, его судьба была в его руках. И вдруг… Нет, это невозможно! Такого не может быть! Разве то, что произошло несколько минут назад, произошло с ним? Может, это было с кем-то другим? Или это вообще дурной сон? Или это наваждение какое-то? Нет, это невозможно! Это неправильно, несправедливо, так не должно быть! Неужели его детская мечта вырвалась у него из рук, выпорхнула и улетела, унеслась самолётиком в небо?… И остался от неё только прозрачный след на небе… Петя всегда грезил авиацией, самолёты были его мечтой с детства. Ещё маленьким мальчиком он поднимал голову на рёв авиационных двигателей и провожал самолёты долгим взглядом. Особенно отчётливо ему вспоминалось, как он на территории какого-то госпиталя часто видел самолёты в небе. Стоп, а разве он лежал когда-нибудь в госпитале? Он не мог чётко ответить на этот вопрос, он помнил раненных, перебинтованных людей, прогуливающихся по аллеям больничного садика, но не мог понять, откуда взялись эти картины в его мозгу. Хотя ведь была война, оккупация, госпитали… Нет, наверное, это не воспоминания, а его фантазии. Но самолёты-то были, когда он поднимал голову в небо, Петя не сомневался в этом. Самолёты были, а госпиталь?… Как только Петя пытался разбудить свою память, тут же перед глазами вставала картина из детства, когда он, маленький, о чём-то говорит родителям, а в ответ звучат голоса то отца, то матери: