Таня возвращалась с работы на такси. Путь удлиняли многочисленные пробки в час-пик, где в бездействии теряли время тысячи людей. Таня уже научилась в такие моменты отключаться от действительности, погружаться в себя и думать о своём – о своих репортажах, о своих взаимоотношениях с людьми и вообще о жизни. Может, и неплохо иметь такое время для раздумий – разве в хаосе современной жизни можно выкроить минуту для философских размышлений. Татьяна давно убедилась, что для неё это просто-таки благо. Она любила пофилософствовать вообще и по отдельным проблемам в частности. Иногда вот так, в автомобильных пробках ей приходили в голову отличные идеи или способы решения каких-то проблем. Так что как только транспорт на улице начинал замедлять ход, а потом и вовсе останавливался, Таня, в отличие от других, не проклинала дороги, машины, большой город, нерасторопных полицейских, приезжих и т. д. и т. п., а уходила в свой мир, где не было места дорожно-транспортным проблемам.
Так было всегда, но только не сегодня. Сегодня она торопилась домой. Сегодня Кэт можно снимать повязку с глаз. Сегодня Кэт увидит мир! Мир, в котором прожила 19 лет и которого совершенно не знает. А что значит для человека, жившего в темноте, вдруг увидеть мир! Она знала предметы наощупь, а теперь увидит всё наяву, в разноцветье красок. Наверное, это будет потрясением для неё. «Придётся ей рассказывать, – подумала Таня, – что это солнце, это деревья, а качаются они потому, что ветер их колышет, это дома, а это люди ходят». Знакомые предметы обихода она, наверное, будет узнавать, сначала ощупав их. Ведь она так привыкла их воспринимать. «Сняв с глаз повязку, первой Кэт увидит меня. Интересно, как она меня воспримет? Понравлюсь ли я ей? Может быть, она представляет меня совсем иначе. А может ли она вообще что-либо представлять, если она никогда ничего не видела?»
Татьяна размышляла, стараясь отогнать от себя самую страшную мысль. Ведь ко всему, о чём она думала, должна добавляться приставка «если». Если операция прошла успешно. Если же операция окажется неудачной и Кэт, сняв повязку, снова ничего не увидит, то трудно себе представить, какова будет моральная травма несчастной девочки и как она на это отреагирует. Татьяне даже в голову не приходило, что ей делать в таком случае, как себя вести и какие слова говорить. Она старалась не думать о таком исходе и, будучи сама оптимисткой, настраивала Кэт только на благоприятный результат. А вот сейчас, когда оставалось несколько часов до решающего момента, Татьяне стало не по себе. Она поняла, что взяла на себя слишком большую ответственность. Если операция окажется неэффективной, Кэт получит тяжёлое моральное потрясение и тогда уже вся вина будет возложена на неё, на Татьяну Боброву. И никуда она не денется от сознания своей вины, ведь именно она втянула Кэт в эту авантюру с операцией, убеждая, что Кэт обязательно прозреет…