— И Эпштейны не приберут ее к рукам?
— У нее странный бэкграунд: наличие дочери с тяжелым генетическим заболеванием и ее еще поддерживает музыкальный лейбл с Западного Побережья.
— Вот про лейбл и Западное побережье мне вообще ничего не ясно, — Белов всем видом показывал, что желает подробностей.
— Американские ниггеры, когда-то начинали с хип-хопа и наркоты, потом сместились в сторону электроники и наркоты. Этакий музыкально-бандитский картель. Влиятельные. Как она с ними снюхалась не очень ясно, хотя…. — Мовлади задумался. — Она же несколько лет назад и в обычных чартах неплохо отметилась. Номинировалась на ЭлектроГрэмми. Миллиардные скачивания. Два оригинальных трека и один ремикс американского ниггера. Скорее всего, тогда и познакомились. А занимается она диско, чтобы оплачивать лечение дочки. То есть, не просто спускает заработанное на жизнь, а ради благой цели. Кстати, хоть и черная, но очень аппетитная. Простите меня, монсеньор, вам наверное нельзя про женщин?
— Времена изменились, мистер Мелардоев, и Коллегия Кардиналов сняла ограничения на брак для всех священнослужителей, кроме Папы. Так что можно, очень даже. Для карьеры лучше придерживаться прежней модели, но теперь отношения не осуждаются.
— Прогрессивное решение, — Мовлади взял в руки чашку с кофе. — Меня после начала сотрудничества с Антоном, сильно впечатлила гибкость Ватикана при решении проблем. Гибкость и современность.
— Человечество меняется, меняется и Церковь, неизменна лишь наша Вера и наши принципы любви ко всем человеческим существам, — русский с откровенной усмешкой слушал его заявление, но Николо продолжил, — святая Церковь несколько десятков лет назад могла полностью растерять свое влияние, но Папа Климент вытащил нас из болота архаики и смог вернуть Ватикану прежнее величие.
— Ну да, — Мовлади кивнул головой, — и притащил в старушку — Европу тридцать четыре миллиона мексиканцев и колумбийцев.
— Истинные католики, не развращенные спорными атеистическими идеями, которые хорошо интегрировались в наше общество. Вспомните, что творилось до них? Террористические акты, гетто исламистов, еще бы немного, и мы бы жили по законам шариата. Я уважаю Ислам, но методы его распространения и насаждения напоминали завоевание. И его последователи не очень-то желали жить по местным законам.
— Монсеньор, сейчас в Британии двадцать восемь процентов населения исповедуют ислам, но никаких проблем с этим в Королевстве нет. Вернее, они были, но мы с ними справились.
— Простите, мистер Мелардоев, за бестактный вопрос, но вы лично мусульманин?