— Я? — Мовлади улыбнулся. — Нет. Я — атеист.
— Господа, — вмешался Белов, — ваш теологический спор не приведет ни к чему хорошему. Поверьте мне, так что давайте оставим в стороне эти рассуждения, чье учение лучше и просто насладимся трапезой и приятным общением.
Русскому удалось снять копившееся напряжение, и они перешли к более нейтральным темам.
Она перевернула шумовкой тонкие кусочки бекона и посыпала их красным жгучим перцем. По кухне распространялся приятный аромат. Джейн не стала включать вытяжку, а просто приоткрыла окно: аромат завтрака заставит Джеймса все же оторваться от подушки.
Голосовой командой включила кофемашину:
— Два эспрессо.
Пропищал тостер и вытолкнул из своего чрева четыре подрумяненных ломтика хлеба. Она выложила на них яйца и подумала, что когда-то была абсолютной дурой, считавшей, что приготовление еды — удел сраных домохозяек. Как же глупа она была тогда. Глупа, наивна, категорична, радикальна. Пример ее матери, образцовой жены образцового мужа, долгое время не особо мотивировал к подобным занятиям. Джейн продолжительное время считала, что все эти завтраки и прочая домашняя рутина — путь к деградации и превращению в обслугу. Время все расставило по своим местам. И Джеймс сыграл в этой расстановке центральную роль: этот парень не давил, не пытался рулить, но четко обозначил, что партнерство это оптимальный способ совместного бытия. Они не расписывали домашние обязанности, не вели подсчет сделанных бытовых дел, просто каждый проявлял заботу о другом. И еще один момент: вкусно готовить можно и дома. Зачастую это удобнее и приятнее, чем тащиться в очередной паб или ресторан, или ждать курьера с заказом, каждый раз гадая, не подсунут ли им что-то неудобоваримое.
Бекон подрумянился с обеих сторон, и она выключила нагревательную поверхность. Зашумела кофемашина, зерно попало на жернова, и она пошла в спальню будить любимого мужчину, раз запахи бекона и свежего молотого кофе не могли справиться с этой задачей.
Джеймс лежал на спине, раскинув руки в сторону. Белая простынь прикрывала торс с бугорком утренней эрекции. Он выглядел так возбуждающе и так по-детски беззащитным, Джейн фыркнула: еще немного таких мыслей, и ей придется его усыновить, а трахаться с ребенком ей совсем не хотелось.
— Доктор Хэрриет, подъем!
Ответом было молчание, смешанное с интенсивным сопением. Она поняла, что он начал просыпаться, но упорно цепляется за остатки сна, поэтому подошла поближе и провела рукой по его груди. Наэлектризованные волосы тянулись за ее ладонью. Джейн сжала его нос, наклонилась и чмокнула в губы.