— Угу, — буркнул Бернар, — в Гвинее вон несколько джаммаатов объявили, так он туда сходил со своими последователями, и теперь для Аллеи материала на полгода с запасом.
— Майор, а что говорит наше командование по этому поводу?
— Не вмешиваться. Пока его люди контролируют разработку — не мешать.
— А если вся эта творимая им херня попадет в медиа? Мы же окажемся крайними.
— Уже попала, но только самая пострадавшая сторона — Ватикан. Он же католик.
— Ага, и теперь Рим отправил сюда отряд головорезов, чтобы устранить проблему.
— Так и есть. Именно поэтому я запросил поддержку.
— Заменить его некем? Кем-то более адекватным?
— Нет. В Монровии власть кормится из рук китайцев, а среди местных нет ни одной внятной кандидатуры.
Африканцы подошли к ним почти вплотную: молодые парни, почти мальчишки. Один из них на ломаном французском сказал:
— Сын Божий уже идет к вам, офицеры. Он попросил встретить вас.
Бернар уже не в первый раз бывал здесь, так что его неимоверно раздражала манера Адди заставлять гостей ждать его явления. Этим он пытался показать свою значимость и принизить визитера.
— Хорошо.
Катру с интересом рассматривал «апостолов», затем перевел взгляд на церковь и палатки, между которыми началось оживление. Их обитатели подбегали к вышедшему из здания человеку и падали на колени. Высокий африканец шел размеренно и одаривал их прикосновениями к головам. Из одежды на нем — только белые, ослепительно-белые хлопковые штаны. На груди висел массивный деревянный крест.
— А он явно не торопится, — заметил капитан, а Бернар чертыхнулся:
— Сын Бога, как-никак.
«Апостолы» организовали подобие коридора, по которому Адди и подошел к ним. Тело Фобаи блестело от масла, также как и длинные кучерявые волосы на голове, только борода, тщательно ухоженная, осталась без смазки. Он шел босиком, а на запястьях и икрах, открытых подвернутыми штанинами, краснели заживающие раны от гвоздей, которыми его прибивали к кресту.
— Дети мои, — начал он, и Бернар в очередной раз подумал, что власть Адди на треть зиждется на голосе. Глубокий, приятный, но в тоже время властный и уверенный. На французском он говорил без акцента. — Рад видеть вас в Истинном Иерусалиме.
Майор отметил, что и на Катру голос африканца произвел впечатление.
— Взаимно, месье Адди.
— Что привело вас ко мне?
Бернар сдержал рвущееся ругательство:
— Ко мне прилетел хороший друг, — он показал Катру, — а вы просили представить вам его после прибытия. Мы не стали терять время, и сразу отправились к вам.
— Значит, вы голодны и устали? Сейчас мы исправим это. Петр, — обратился Адди к одному из «апостолов», — попроси сестер принести воды и хлеба.