— Миша, произошло досадное недоразумение. Моему помощнику было дано поручение провести обычный инструктаж с отъезжающими, но он проявил излишнюю инициативу, вышел за рамки дозволенного и будет за это наказан. Поверь, этого не должно было произойти. Этот сотрудник работает у нас недавно. До того служил на границе с Польшей, и та служба наложила на него специфический отпечаток. Вот и случаются порой такие рецидивы. Чрезмерная подозрительность и постоянная бдительность хороши на границе, но порой они становятся второй натурой сотрудников ГПУ вот и требуется некоторое время, чтоб товарищи привыкли к мирной обстановке.
Ага, так я и поверил в «инструктаж». Меня уже инструктировали, когда выдавали заграничный паспорт. Не… Меня именно что вербовали, но раз контора «сдала взад», то и я не буду настаивать. Похоже, что Перцов действительно адекватный мужик, а этот Кубаткин видимо действовал по собственной инициативе. Вот неплохо было бы, если бы эта «инициатива» сама поимела инициатора раз несколько и, желательно, чтоб в особо извращённой форме. Что б впредь знал как мою маму пугать и свои кулаки распускать.
— Юрий Моисеевич, я это всё понимаю, но согласитесь крайне неприятно, когда тебя арестовывают и сажают в камеру. Внаглую шантажируют, вербуют, угрожают твоей семье и огульно обвиняют в том, о чём ты и понятия не имеешь. Такие «инициативные» только дискредитируют органы ГПУ и вреда от них больше, чем пользы. — машинально трогаю скулу и слегка морщусь.
— Всё что наговорил тебе мой помощник забудь, как дурной сон. У ГПУ к тебе нет никаких претензий и вопросов. Никто тебя вербовать не собирается. Не скрою, твои способности нам интересны. Знание иностранных языков, успехи в музыке, да и твоё увлечение спортом мимо нас незаметно пройти не могли. Но это совсем не означает что мы будем привлекать тебя насильно, используя угрозы и шантаж.
— Да и чем тебя шантажировать? — Перцов усмехается и неожиданно пододвигает ко мне папку. — Забери свой паспорт и билет, заодно можешь почитать «компромат» на себя. Вот из-за него-то и возбудился мой помощник. Он ещё слишком молод и неопытен. Очевидных вещей не понимает. Как видишь, ГПУ тебе полностью доверяет и ничего не скрывает. — я немного офигеваю от такой «открытости». Что-то не припомню, чтоб в моё время мне кто-то давал вот так же свободно почитать на себя «компру», хотя более чем уверен, что и в том времени на меня подобные папочки где-нибудь тоже лежали.
Не став отнекиваться, с интересом почитал что на меня «накопали» гепеушники. Ухмыльнулся «ориентировке» из Николаева, прочитав ответ из Владивостока поднял глаза на Перцова, ожидая от него каверзных вопросов. Но тот только мрачно кивнул на мой невысказанный вопрос. — Да, Миша, твоего папу звали Герш, его фамилия Лаптев и он погиб. Соболезную.