– Вот упрямая.
– Нет, это не упрямство. Я хочу довести до конца кампанию «Мейпл-Филд-хауса». Снос планируется буквально на днях. Там столько всего происходит, а я должна сидеть в сторонке? Не понимаю, почему я вообще позволяю ему вмешиваться в свою жизнь и диктовать правила игры?
– Это временно. Надо потерпеть, Элис. Прошу тебя. Посиди тихо, не высовывайся, пока полиция не найдет этого типа. Как я не раз говорила, ты в любой момент можешь приехать к нам в Лондон, если тебя не смущает наш хаос.
– Ты же в курсе, я терпеть не могу Лондон.
– Из тебя получился отличный журналист. Репортер, который ненавидит Лондон.
– А что такого? Мир не обязан вертеться вокруг столицы, знаешь ли. В провинции тоже есть о чем рассказать, и наши истории не менее увлекательны, чем ваши. А может, и более. Просто национальная пресса ими редко интересуется, ведь это же не столица.
Лиэнн бросает на меня один из своих фирменных свирепых взглядов.
– Прости. Я не хотела пускаться в разглагольствования. – Это еще одна вещь, за которую мама и сестра вечно дразнят меня. Дескать, ну понеслась…
Впереди уже показался дом престарелых, и я снова испытываю то смешанное чувство любви и ужаса, которое накатывает на меня всякий раз, когда я сюда приезжаю. Я люблю свою мать. Просто мне страшно видеть ее в этом месте.
Раньше я думала, что курильщикам не грозит ничего, кроме рака легких.
* * *
Мы расписываемся в журнале посещений, и я с радостью отмечаю, что у главного входа дежурит администратор, который проверяет гостевые пропуска у визитеров. Дверь черного хода закрыта на замок с пин-кодом. Все это нам объяснили, еще когда мы навещали маму два месяца назад.
– У нас ваша мать в полной безопасности. – Женщина с бейджем, на котором написано «Венди», приветливо улыбается. – Мы заботимся о наших гостях. Безопасность всегда в приоритете.
Я молча улыбаюсь в ответ – боюсь, что голос задрожит, если я попытаюсь что-то сказать.
Лиэнн держит букет пионов. Глядя на роскошные бархатно-розовые шапки, я вспоминаю наш сад в Гастингсе, где мы провели детство. Вот уж где было полно пионов, любых цветов и оттенков.
«Девочки, осторожнее играйте в теннис! Не заденьте пионы!»
– Готова? – Лиэнн делает такой глубокий вдох, что хватило бы на нас двоих, и берет меня под руку.
Я киваю в ответ, стараясь не думать о том одиноком цветке на капоте моей машины. И о мертвых пионах в коробке…
Мама в своей комнате, сидит в темно-красном кресле с высокой спинкой и смотрит в окно, выходящее в сад. На столике рядом с ней книга и стакан воды. На маме прелестная блузка бледно-голубого цвета и юбка в тон, волосы собраны в высокую прическу. Но вот она поворачивает голову и улыбается нам, и я тут же возвращаюсь к новой жестокой реальности. Мама дышит тяжело и часто, в носу у нее специальные трубочки для дыхания. Рядом с креслом стоит баллон с кислородом.