– Здравствуйте, мои дорогие! – Мама счастлива нас видеть, но вынуждена сделать паузу, чтобы перевести дух.
Надо же, всего три слова – и столько усилий. Мама улыбается, но в ее глазах я вижу печаль: она так много всего хочет нам сказать, но не может.
По очереди мы подходим к ней и целуем в щеку, а она протягивает руки за цветами. Начинается наша обычная игра – говорим в основном мы с Лиэнн, а мама вставляет пару слов, когда собирается с силами. При этом мы делаем вид, что все абсолютно нормально. Две дочери по очереди заполняют паузы, которые возникают оттого, что их мать больше не может говорить и дышать одновременно.
– Роскошные, правда? Каждый раз, когда я вижу новый окрас, я в него влюбляюсь, а потом Лиэнн находит что-то еще, лучше прежнего, – говорю я почти нараспев. Так, перестаралась. Надо собраться с мыслями.
– У меня так же. Хотя должна сказать, что этот нежно-розовый оттенок трудно превзойти. – Лиэнн подается вперед, и мама поглаживает лепестки, а потом показывает в угол. Там, на книжной полке, стоят две пустые вазы.
Лиэнн кивает и идет к раковине, чтобы поставить цветы в воду. Оказывается, она принесла с собой ножницы – достает их из сумочки, – и я думаю, как же это похоже на мою сестру – не забыть захватить ножницы.
И мы снова принимаемся болтать, рассказывая маме о своей жизни. Не все, конечно, – неприятности остаются за бортом. Разумеется, я не говорю о преследователе, а вместо этого мы сообщаем маме, что решили с Лиэнн немного отдохнуть вдвоем в ее дорсетском доме, – целую вечность не виделись, наверстываем упущенное.
– Еще не поссорились? – Лицо мамы говорит яснее всяких слов. Она уже поняла, что может произносить не больше трех слов сразу, и то после паузы, и ее речь стала похожа на вальс – раз, два, три…
– Да нет вроде. Я пока ничего не разбила. Все зеркала целы.
Мама хочет засмеяться, но тут же осекает себя. Дышать еще тяжелее, когда она под эмоциями. «Постарайтесь ничем не тревожить ее, ни плохим, ни хорошим, – предупредила нас как-то медсестра. – Это, конечно, нелегко, но помните: любое волнение может вызвать приступ».
Я не совсем поняла тогда, о каком приступе она говорит, но вскоре мы все увидели своими глазами.
У мамы терминальная стадия ХОБЛ. Хроническая обструктивная болезнь легких на завершающем этапе. Если бы не кислород для дыхания, она бы уже умерла. Но скоро – правда, никто не знает, когда именно, – это все равно случится, и никакой кислород не поможет.
А пока приступ означает временный перевод в стационар. Здесь, в доме престарелых, хорошо справляются с повседневным уходом, но что-то действительно серьезное они не хотят на себя брать.