— Мне так жаль, что случилось с Танигути. Я каждое утро перед алтарем молюсь за упокой его души. С тех пор как мой отец передал мне дела, у нас не было ни одного крупного случая. Какое же горе случилось… Мы тогда взялись за сложный участок просто потому, что не могли отказать заказчику.
— Понятно… А на лесозаготовках часто происходят несчастные случаи?
— Да, очень часто. Из ста человек один пострадает. Не обязательно при рубке деревьев, бывает, техника падает с обрыва. Да еще и змеи, и осы…
— К слову сказать, и правда же… Еще и такие бывают причины.
— Когда мой дед возглавлял компанию, к нам на заработки приезжали корейские рабочие.
Кидо удивился от такого неожиданного перехода, но Ито, похоже, не заметил его реакции и больше не развивал эту тему.
— Как погиб Танигути-сан?
— Меня тогда не было на площадке… Даже если ты опытный дровосек, не всегда можно понять, в какую сторону упадет дерево. Особенно когда у дерева изогнутый ствол. Совершенно непредсказуемо. Я по утрам всегда предупреждаю своих, уже мозг им проклевал, что осторожность превыше всего.
Кидо кивнул и больше ничего не говорил, ожидая, когда Ито справится с эмоциями. Судя по голосу, у него ком стоял в горле, и, хотя Кидо не смотрел на его лицо, он чувствовал, что тот еле сдерживает слезы.
Кидо подумал, что так же себя вел и директор боксерского клуба, который знал его еще под именем Макото Хара. Все, кто общался с ним, глубоко переживали его смерть. Никто не сказал и плохого слова. Кидо почувствовал, что у всех этих людей в сердце так и не заживает рана.
Вскоре они увидели впереди припаркованную машину, а затем синий брезент, штабеля дров.
— Это здесь, — сказал Ито и виртуозно припарковал машину, чтобы встречная могла тоже протиснуться.
Выйдя из машины, он раскрыл зонт.
— Будьте осторожны. Далеко отходить опасно. Может быть, вы здесь осмотритесь? — предложил Ито и провел его к входу на рабочий участок.
На очищенной от деревьев площадке, достаточно широкой, чтобы поместился грузовик, стоял комбайн оранжевого цвета с длинным краном. При помощи крана поднимали срубленные деревья и отпиливали ветки. Кидо увидел троих работников. Площадка продолжалась длинной просекой, в которой уже вырубили лес, заканчивающейся крутым откосом.
— Сколько примерно лет деревьям? — спросил Кидо.
— Их спиливают, когда им пятьдесят лет. После этого они превращаются в материал, который используется в строительстве дома, и он послужит еще пятьдесят лет. Поэтому, по моим расчетам, дерево живет сто лет. Пятьдесят лет на горе и пятьдесят лет с людьми. То же самое я говорю и нашим рабочим.