— Тогда побывай завтра на передовой. Когда обстреляют, другими глазами будешь видеть бой. На рожон переть не следует. Зря голову под пулю не подставляй, все делай с умом… Смотри и вникай. Приметь, где находится противник, как он себя ведет. Погляди, как воюют наши люди, как командный состав организует бой и взаимодействие войск, как управляет войсками. К тому, что увидишь, относись критически…>{314}
Узнав, что командный состав дивизии в боевых действиях тоже еще не участвовал, командующий посоветовал пропустить через передний край командиров полков и батальонов: «Пусть понюхают пороху и увидят что к чему в настоящей войне»>{315}.
Кошевой так и поступил. Всего день провел он на передовой, а взгляд на многие фронтовые реалии стал иным. Главное правило, которое сформулировал полковник, возвращаясь на КП фронта, заключалось в обязанности командира делать все возможное, чтобы победа над врагом достигалась наименьшей кровью.
«Я хорошо запомнил тихвинский урок Мерецкова, — писал много позднее Маршал Советского Союза Кошевой, — и позднее, командуя соединениями под Сталинградом, Севастополем, в Белоруссии и под Кенигсбергом, всегда старался хоть немного приучить необстрелянных людей к боевым условиям, не бросать новичков в огонь с ходу. Даже короткая закалка позволяет людям освоиться с обстановкой на передовой и в итоге сохраняет немало жизней»>{316}.
С этого ценного урока началась боевая практика Петра Кирилловича. Спустя несколько дней после описанных событий его дивизия оказалась в эпицентре контрнаступления советских войск, предпринятого с целью освобождения Тихвина. Бои были тяжелыми. Но и значение города для участи блокадного Ленинграда невозможно было переоценить: отбросив врага, наши войска получали возможность восстановить единственную железнодорожную магистраль к Ладожскому озеру, по которой в город на Неве шли важнейшие грузы.
После ожесточенного ночного штурма 9 декабря Тихвин был освобожден. Это — первый город, за который сражалась 65-я дивизия, и потому он, по признанию Кошевого, навсегда остался в памяти. Особое удовлетворение у бойцов и командиров вызывала мысль, что своим контрнаступлением они помогли не только Ленинграду, но и столице. В те же самые дни под Москвой началось масштабное контрнаступление, а немецкое командование не имело возможности снять в полосе 4-й армии ни единой части, чтобы усилить группу армий «Центр».
Позднее, убывая с Волховского фронта, Кошевой посчитал необходимым обратиться к Мерецкову с личным письмом: «Я ехал на фронт под впечатлением рассказов об отходах, окружениях, проигранных боях… Вы мне не говорили об отступлении или окружении. Наоборот, Вы говорили, как заставить противника повернуть вспять. В Ваших советах я нашел моральную опору. Я шел в бой уверенно… Уезжая, пишу откровенно и правду. Вы меня научили воевать и бить фашистов»