В Эрмитаже много её чудесных работ. Николай Николаевич Никулин возвращал забытые имена, дарил им славу. Сейчас интерес к этим художникам с каждым годом растёт всё более и более – «дорог нам миг узнавания».
Никулин написал умные, забавные воспоминания о сотрудниках Эрмитажа, много смешных, трогательных, очень человечных историй, случаев из жизни музейщиков. Мне нравятся эпизоды из жизни Орбели:
«Орбели ходил по Эрмитажу, ругал сотрудников – плохо убираете, плохо следите за порядком, кругом пыль.
– Вот, смотрите! – гневно сказал он и протянул руку между сиденьем и спинкой старинного кресла.
Вдруг его глаза расширились от удивления – он вытащил пожелтевший лист бумаги: оказалось – любовное письмо, написанное больше ста лет назад».
Или: «Как хорошо нам сейчас живётся в Эрмитаже – приходим, когда хотим, уходим, когда хотим, и быстро забыли то страшное время, когда на малом подъезде висела большая доска с гвоздями: каждый сотрудник, приходя на работу, должен был повесить на свой гвоздик личный номерок до 9 утра, иначе – выговор, лишение премии. Можно было видеть на набережной Невы пышных дам, которые, вытаращив глаза, спешили к малому подъезду – успеть, успеть, успеть… У доски стояла крупная баба из отдела кадров и зорко следила, чтобы кто-нибудь не повесил номер за своего коллегу. Мне всегда казалось, что под кофтой у этой тётки спрятан наган, и она в любой момент вытащит его и пальнёт в опоздавших».
Эрмитаж… какой он есть, каким он был?
У Николая Николаевича Никулина есть и другие воспоминания о войне – страшные, жуткие. В 17 лет он добровольцем ушёл на фронт, прошёл всю войну: «Всякая война – это и грязь, и кровь, не бывает героических войн». Он писал, не думая о публикации, – «это была своего рода психотерапия, освобождение – держать в себе эти воспоминания было невозможно». Он написал, прочитал друзьям, мне не показывал – боялся, что может мне навредить. Я всё-таки прочитал книгу, позвонил Николаю Николаевичу и предложил издать. Меня отговаривали – я, конечно, прислушиваюсь, но решение всегда принимаю сам, и никогда не жалею о том, что сделал. Я сказал – такую книгу не каждый имеет право написать. Никулин заслужил это право своей жизнью, своей работой, своим служением Эрмитажу, искусству, своей честностью и бесстрашием.
У книги два эпиграфа: первый – слова Карла XII – «Война – достойное занятие для настоящих мужчин» и второй – «Господи, Боже наш! Боже милосердный! Вытащи меня из этой помойки». Что меня потрясло в этой книге? Думаю, то – что она не о победе, не о наградах, она – о людях, которые отдавали жизнь. Непростой разговор – на войне погибают все, это тот мучительный, страшный опыт, который будет с тобой всю оставшуюся жизнь, будет тебя преследовать и терзать. Некоторые страницы книги беспощадны…