Роберт Мэпплторн – одна из культовых фигур мирового искусства второй половины XX века. На его чёрно-белых фотографиях, представленных в Эрмитаже на выставке 2004–2005 годов, – чудесные орхидеи, восхищающие утончённой грацией, откровенно прекрасные обнажённые лица, руки, фигуры: «Я выбрал фотографию, потому что мне показалось, что это идеальное средство, чтобы комментировать безумие сегодняшнего существования». Фотографии мастера повесили рядом с гравюрами старых нидерландских мастеров. Чёрно-белые фотографии и чёрно-белые гравюры объединило желание художников прошлого и настоящего передать красоту и тайну человеческого тела, взгляда, движения, спины, мышцы… Диалог эпох, прекрасный и беспощадно откровенный: жестокость и хрупкость красоты, эротический мир, который и пугает, и пленяет, и увлекает. Роберт Мэпплторн говорил: «Нет запретных тем, а тело люди судить не властны, ведь искусство поёт о Боге и по большому счёту ему и принадлежит». Последний кадр, сделанный Робертом, – автопортрет: фотограф умирал от СПИДа, и на снимке только его глаза, смотрящие уже в мир иной: «Мне не нравится слово “шокирующий”. Я ищу что-то неожиданное, ищу такие вещи, которых никогда не видел или не обращал внимания».
Соединять времена, нравы, настроения – занятие удивительное: путешествуем от одной загадки к другой.
Ещё одна «скандальная» выставка, которой я горжусь, открылась в 2011 году. Энни Лейбовиц – американский фотограф. Её любимое занятие – фотографировать знаменитостей в неожиданных позах. Например обнажённая беременная Деми Мур, или обнажённый Джон Леннон целует лежащую рядом с ним Йоко Оно (эта трагическая фотография – последняя в его жизни: через несколько часов Леннона убьют). Политики, музыканты, писатели, танцовщики, спортсмены, английская королева… Лейбовиц говорила: «Лучшие снимки всегда о том, что тебя окружает и волнует. Мои сны всегда о комнатах, о коридорах, подземных туннелях, и я перехожу из одной комнаты в другую, из одного периода в другой…» Мы решили поместить её снимки в спальне Александра II: в этой комнате ему было спокойно, в эту комнату его принесли после ранения, в этой комнате он умер. Таинственным образом дух комнаты повлиял на снимки Лейбовиц – в них будто открылась какая-то новая перспектива, будто её сны посетили реальность. «Конечно, мне понравилась идея представить мои работы в этой спальне, – призналась Энни. – В этой спальне кажется, что тень покойного императора ещё бродит здесь».
Контекст! Был очень значим именно контекст пространства… Важно думать о жизни, о рождении, любви, смерти. Мне нравится идея соединения времён, эпох, стилей. Когда я мальчишкой учился в эрмитажных кружках, то частенько забегал в один из античных залов и украдкой рассматривал статую Гермафродита у дальней стены – привлекали запретность, таинственность, необычность: прелестная девушка, а если присмотреться – очаровательный юноша. Почему? Что хотел сказать художник?