Камея Гонзага – III век до н. э., прекрасная, загадочная… «Большая камея оправлена в золото, с рельефными портретами… с золотой гирляндой, с листьями лавра из зелёной смальты, с жемчужиной». О ней впервые упоминается в 1542 году, тогда она принадлежала дивной Изабелле д’Эсте, «примадонне Возрождения». Её красотой восхищался Леонардо да Винчи, а супруг – герцог Гонзага, блестящий правитель Мантуи, обожал дарить ей драгоценности.
Камея – свадебный портрет: монархи-эллины – правители Египта Птолемей II и Арсиноя, его сестра и жена, «любящая своего брата богиня». «Филадельфия» – любящая брата. Это была дерзкая и красивая пара. При них построен Александрийский маяк – седьмое чудо света, Александрийская библиотека, войны были успешны, а победы – блестящи. Камея напоминает о них.
«Для изготовления такой камеи требовались годы, ведь агат по своей твёрдости превосходит сталь». В XVII веке камею увидел Рубенс: «Она – прекраснейшая в мире».
Шли века – камея странствовала, её крали, продавали, завоёвывали и, наконец, преподнесли русскому царю. После смерти Жозефины её богатство было разделено между детьми – сыном Евгением и дочерью Гортензией. Богатейшую коллекцию они продали русскому императору.
В октябре 1815 года шедевры Мальмезона выставлены в Северном кабинете корпуса Лоджий Рафаэля – он стал называться Мальмезонским залом. Великие картины Рембрандта – «Снятие с креста», Поттера – «Цепная собака», Терборха – «Бокал лимонада», Рубенса – «Снятие с креста», скульптуры Антонио Кановы украшали зал. Через 14 лет Николай I приобрёл у герцогини Сен-лё (этот титул Людовик XVIII присвоил дочери Жозефины – Гортензии) ещё 30 великолепных картин из Мальмезона.
Совет Эрмитажа, директор и комиссары Временного правительства обсуждали сложнейший вопрос – как же быть с коллекцией, вывозить ли сокровища в Москву? Толстой принял решение: отправили два поезда, третий должен был уйти 25 октября. Что же происходило? Правительство тревожилось – немцы наступали, поэтому стали всерьёз раздумывать об эвакуации, о вывозе в Москву ценных предметов.
Толстой оставил воспоминания об этом времени:
«Лично я не сочувствовал риску этого передвижения со связанными с этим упаковкой, погрузкой и разгрузкой, путешествием по неспокойной стране. Но, тем не менее, решение было принято: увозить ценности. В первую очередь к вывозке были намечены наиболее ценные картины Рембрандта, Рафаэля, Тициана. Они вынимались из рам, вкладывались в ящики из сухих досок, обитых клеёнкой, чтобы избежать сырости, и прикреплялись подрамниками к брускам, которые привинчивались к стенкам ящика. Наибольшее беспокойство вызывали хрупкие предметы из тонкого золота и серебра.