– Странно. Даже и не знаю, что сказать, – Ардашев пожал плечами и покинул кабинет.
Ван Хассель прикурил трубку и выдвинул оконную раму. Повеяло прохладной свежестью. Серая туча медленно, точно гигантская черепаха, ползла на город с моря. Частный детектив из Праги, сел в таксомотор и умчался в неизвестность.
«Ох, и не прост этот чехословацкий подданный с русской фамилией, ох, не прост. Готов поспорить с кем угодно на тысячу гульденов, что есть у него другая, тайная жизнь. И он её тщательно скрывает», – мысленно заключил инспектор и выпустил в окно терпкий дым.
Первое, что сделал Ардашев, когда сел в такси – распечатал конверт. В нём лежало пятьсот чехословацких крон и письмо:
«Шеф, если Вы это читаете, значит, Вы выкарабкались. И я рад за Вас. Возвращайтесь домой. Ведь у Вас есть сын и жена. И Вы им очень нужны. Я не знаю, сколько у Вас осталось денег, и потому я положил Вам пятьсот крон. Их хватит, чтобы добраться до Праги на поезде первым классом и купить подарки семье. Я бы оставил Вам больше, но это всё, что я прихватил с собой. Вы их поменяете в любом банке. Наша крона тут в цене. Я был в больнице. Вы находились без сознания. Доктор сказал, что, скорее всего, Вы поправитесь. Завтра рано утром мы отплываем в Нью-Йорк. Ваши вещи в камере хранения отеля. Инспектор хотел осмотреть Ваш чемодан, но я не разрешил. Я помню наш уговор. Отвечаю за это перед Господом и найду Морлока. Молюсь за Ваше выздоровление.
В. В., 28/IX 1920 г., Роттердам».
«Ах, дорогой мой Вацлав, – проговорил Ардашев, – спасибо тебе, верный друг! Ничего, мы ещё увидимся».
Все остальные события у частного детектива происходили со скоростью смены кадров немого кино. Забрав в гостинице чемодан, он добрался до аэродрома и купил билет в Лондон.
Через час тяжёлый «Голиаф» с эмблемой на фюзеляже авиакомпании «Гранд Экспресс Аэриэн» оторвался от взлётной полосы и, набрав высоту в четыре тысячи метров, взял курс на Лондон. «Farman F-60 Goliath» («Фарман – Ф-60 Голиаф») имел крейсерскую скорость сто двадцать километров в час. Экипаж состоял из четырёх человек. Салон аэроплана представлял собой небольшое пространство с двумя рядами кресел по четыре кресла вдоль каждого борта. Между ними был узкий проход, в конце которого располагался санузел.
Клим Пантелеевич впервые в жизни летел на аэроплане. Он почти не отлипал от большого прямоугольного окна с занавеской, наслаждаясь панорамой местности, проплывающей под крыльями биплана. Каналы, мосты, и железные дороги Голландии были отчётливо видны. Потом началось Северное море. Удалось даже разглядеть океанский лайнер, дымивший своими трубами. Море незаметно перешло в пролив Ла-Манш. И вновь показалась суша. Это была уже Англия.